Отшатываюсь как от удара. Слова бьют гораздо сильнее. Физическую боль можно стерпеть. Она проходит. А вот боль душевная разрывает внутренности. Оставляет шрамы. Их не залечить.
— Довольно оскорблений, Джек! — всхлипываю. Из последних сил сдерживаю рыдания. — Откуда эти перемены? Если тебе так плохо было со мной, почему не сказал раньше? Если есть проблема, всегда можно разобраться и решить ее.
— Проблема всегда была одна — твоя фригидность, — глаза, в которых раньше была нежность, теперь стали колючими, злыми, чужими.
Как может человек поменяться за полдня? Утром был любимый муж. А теперь злобный полный ненависти чужой мужик. Кощунственная метаморфоза.
— Зачем ты так? — отворачиваюсь. Еще один удар в больное место.
— Сколько раз я намекал? Сколько просил? По-хорошему ведь. Боялся чувства ледяной куклы задеть, — он продолжает резать без ножа. Профессионально. Четко. Мастерски попадает в самые болезненные точки. — А что имеем? — смотри на меня, резко дергает за руку. — Три года ледяное бревно трахал. Ни чувств. Ни эмоций. Ноги раздвинула и ждешь, пока кончу. Не женщина, а недоразумение!
— Ложь! Я старалась! Прилагала усилия! Мне приятна близость с тобой, — сглатываю горький ком. — Пусть и не в полной мере. Но мы муж и жена, я верила, до сих пор верю — мы с любой проблемой можем справиться!
Отчасти Джек был прав. Я неполноценная женщина. Не испытываю удовольствия от близости. Что такое оргазм лишь слышала, да читала. Там внизу нет у меня чувствительности. Но я люблю поцелуи. Ласки. Прикосновения. Все это доставляет иное удовольствие. Душевное. Я прилагала усилия, чтобы муж не ощущал моей неполноценности. Никогда не отказывалась от близости. Старалась, чтобы ему было со мной максимально комфортно и приятно.
Посещала врачей. Ходила по всевозможным специалистам. Но все лишь разводили руками. Никто был не в состоянии помочь с проблемой. Моя неполноценность — это извечные страдания. Моя тайная мечта — хоть раз в полной мере познать, что такое секс. Увы, моему желанию никогда не стать явью. И вместо поддержки, он в самой оскорбительной форме выдает мне такие вещи.
А ведь я много читала. Многое предлагала попробовать. Но Джек был категоричен, он хотел, чтобы я по щелчку пальцев заводилась. Иногда мне казалось, лучше бы я притворялась, как многие женщины. Лучше бы он не знал правды. Но разве можно построить брак на лжи?
— Да, ты что? — он издал истерический, мерзкий хохот. Никогда прежде не слышала от мужа подобных звуков. — А я думал, ты решила из меня импотента сделать. Признавайся! — удар кулака по столу. — Мечтала, чтобы мой прибор отсох? Чтоб я стал таким же ущербным, как и ты? Два сапога пара любовь до гроба! Так ты себе все представляла?! Да, мразь?