Фригидная для оборотня многоженца

— Подписывай! — муж врывается домой как ураган. Игнорируя праздничный стол, кидает передо мной какие-то бумаги.

— Что это? — шепчу растерянно.

На лице читается презрение, злость. Никогда прежде любимые черты не искажались настолько.

— Документы на развод, — заявляет торжественно. Словно выиграл несколько миллионов в лотерею.

— Милый, это шутка такая неудачная? К празднику? — улыбаюсь. Подхожу и пробую обнять.

Джек отпрыгивает от меня. Кривится, как будто я заразная.

Сегодня три года с момента, когда я у алтаря сказала: «Да». Наша годовщина. Готовилась целый день. Даже отгул по этому случаю на работе взяла. Все было хорошо. Никаких ссор. Обид. И вот тут такие заявочки. Все еще пытаюсь найти рациональное объяснение переменам в супруге.

— Милый? — харкает и сплевывает прямо в салат. С любовью для него нарезанный всего час назад. — Ты, хоть значение этого слова понимаешь? Милому отсасывают охотно. Ублажают в постели. А ты стряпней мне только своей рот затыкаешь, да разговорчиками слащавыми о вечной любви. А я трахаться хочу. Мужик, я! Сечешь, дура?

— Джек, что за брань?! Сколько чудовищных слов! — уши скручиваются в трубочку от его реплик.

Не привыкла я к подобному. Муж всегда был интеллигентным, воспитанным мужчиной. Слова кривого не сказал в мой адрес. Что за бесы в него вселились?

— О нет, Вивьен! Чудовищно было потратить на тебя три года жизни, — тонкие губы превращаются в нить. Смотрит на меня, как на ничтожество. — Е мое, даже больше! Мы же еще месяцев семь встречались. О боги, у меня поистине безграничное терпение!

Подходит к столу, наливает себе виски. Залпом выпивает. А я не верю в реальность происходящего. Не узнаю мужчину, с которым три года была счастлива. Подмена. Это не он! Не может быть, этот мерзкий мужик, моим любящим и внимательным Джеком.

— Ты можешь нормально объяснить, что произошло? — голос дрожит, но отрицание происходящего помогает на время сохранить самообладание. — Еще вчера все было хорошо. Откуда такая резкая перемена?

— Хорошо? — издает нервный смешок. — Никогда! — Подходит ко мне вплотную. Обдает горячим дыханием, в нос ударяет запах табак и виски. — Никогда, ты меня слышишь! Никогда! Не было хорошо! — он не говорит, орет. Сильно. С надрывом.

— Милый… — запинаюсь. Привычное обращение теперь колет язык. — Ты пьян? Не узнаю тебя…

В голове ступор. Стена. Ничего не понимаю. Не хочу понимать. Хочу вернуться на день назад. В ту реальность, где у меня был любимый муж. Где я была счастлива. Это все сон. Кошмар. Он сейчас пройдет. Ведь так?!

— Не узнаешь? Удивлена? — изо рта вылетают брызги слюны. Попадают на лицо. Как кислота разъедают щеки. — Впервые тебе сопли не подтираю? Да, я опьянен свободой! Счастлив! Подписывай бумаги! И избавь меня от созерцания твоей омерзительной рожи!