— Не твое дело! Пока ты не влез, у нас все было замечательно! — сжимаю руки в кулаки. Его слова впиваются иголками под кожу. Каждый звук, каждая буква — новый порез.
— Замечательно? — он снова начинает хохотать. Опаляя меня золотыми искрами из глаз. — Замечательно? Позволь уточнить, роль прислужницы ты считаешь для себя замечательной?
— Я не была, как ты выразился прислужницей! У нас были равноправные отношения! — говорю, изо всех сил стараясь не повысить голос. Сдерживаю ярость. Мне нужен холодный, трезвый рассудок, чтобы противостоять чудовищу.
— Не прислужницей? А кем? — губы расплываются в широкой улыбке, — Тряпкой? Подстилкой?
— Женой! Любимой женой! — все же срываюсь на крик.
Щеки горят. Так словно он отхлестал меня по ним. Так и есть. Словесно я сейчас получила не одну пощечину.
— А ты… дьявольское отродье… ты принудил его… ты влез… ты все разрушил… — ну вот я уже запинаюсь. Слезы душат. Но я пока не даю им волю. Не выпускаю наружу.
— Запомни простую истину — нельзя разрушить то, чего нет, — медленно берет бокал. Не спеша делает глоток. Неотрывно смотрит на меня. Создается ощущение, что пьет он именно меня. Высасывает эмоции. — Но так и быть, я сделаю тебе свадебный подарок.
— К… к… какой? — замираю. Не могу пошевелиться. Боль… страх… растерянность…
— Покажу, насколько ничтожной была твоя жизнь, — и выглядит он сейчас так, будто одарил меня бриллиантами с ног до головы.
— Не тебе судить, какой она была! — вскакиваю. Не могу сидеть. Не могу смотреть в эти невозможные глаза. Слушать издевательства. — У тебя две жены. Свои понятия счастья. Вот и живи! Как хочешь, с кем хочешь! Оставь меня в покое! Оставь!
Отворачиваюсь к окну. Предательские слезы все же катятся по щекам. И самое отвратительное. Я боюсь признаться даже себе — мне страшно увидеть правду. Я боюсь того, что он может мне показать. Ощущаю — после моя жизнь изменится. Этот монстр разрушит все, во что я верила.
— Оригинальный наряд, — раздается бархатный голос и протяжное «Р» прямо над ухом.
Когда он успел подойти так близко? В горле моментально пересыхает. Закусываю губу, чтобы не завопить. Кожу опаляет его жар, внутри все замерзает. Леденеет от дикого осознания — ловушка захлопнулась. Я в клетке.
— Рада, что оценил, — фыркаю.
Стараюсь игнорировать его близость. Получается откровенно паршиво. Нечто в нем есть такое, пробуждающее во мне самой дикость. Что-то неподконтрольное. Некая сторона моего нутра тянется к этому странному созданию. А вот разум вопит: «Беги!». Только некуда бежать.
— Тебе не понравились наряды? — кладет ладони на мои руки, чуть выше локтя. Слегка приобнимает. Почти нежно. Едва касаясь. Дарит обманчивое ощущение защищенности. — Я лично выбирал… охотница, — шепот над ухом проходится бархатным касанием по позвоночнику.