Все разошлись, голоса стихли. Кароль и София остались одни. Господарь Ладии ночевал в обычной избе.
- Как тебе дворец? – подмигнул жене государь.
- Хороший такой дворец, уютный, - улыбнулась София.
- Вот и сбылось твое пророчество - жена ты короля, - муж бережно провел по шелковистым русым волосам. – Страшно?
- Немного, - обняла любимого София.
- Мне тоже, - признался Кароль. – Странное чувство, словно летел с крутой горы вниз, а теперь тебя неведомая сила вверх толкает.
- Ты справишься, пан ящерка. Они вручили корону кому надо.
- Да ну? – Кароль насмешливо поднял бровь.
- Я верю в тебя.
Подтверждением ее слов был горячий долгий поцелуй.
Где-то далеко, в сумерках ночи, при слабой лучине у иконы в Красном замке неистово молилась за своего хозяина старая нянька Боженка:
- Сохрани, Пресвятая Богородица, нашего дитятку в добром здравии, дай ему долгих лет, отврати от кровопролития и всякой скверны. Да прибудет мир в доме его.
[1] Дощаник – здесь небольшая плоскодонная лодка.
ЭПИЛОГ
Вот-вот начнется Большой Совет, за широким столом в напряженных позах уже сидят старейшины, гетманы обеих берегов, войсковые полковники, епископы. Ждут господаря с митрополитом. Шляхта шумит, спорит, все говорят на повышенных тонах, еще чуть-чуть и с губ начнет срываться брань. В комнате жарко, воздух искрится.
Кароль еще с лестницы слышит истошный крик Черного: «Он против своих не пойдет, увидите, руку на отсечение даю!»
- Шумят чада, - мягко сокрушается митрополит.
- Едят досыта, силушки много, чего ж глотки не драть.
Кароль почтенно распахивает перед старцем дверь, ждет пока митрополит пройдет в зал Совета и займет свое почетное место, и лишь потом неспешной твердой походкой, бросив в дверях тяжелый взгляд поверх голов, входит сам. Знать поспешно вскакивает, ухо режет тишина, никто не решается подать голос. Господарь садится на золоченый трон, можно начинать Совет.
- О чем спорите, почтеннейшие? – Кароль иронично приподнимает бровь.
- Дозволь мне молвить, государь, - первым подает голос сутулый Кучка.
- Говори.
Кароль знает, Никифор Кучка будет убедителен, он всегда заранее готовит речи, начинает издалека, бьет аргументом, за аргументом. Противостоять ему сложно.
- Король Игнац уже год как в могиле, но у крулов все нет мира. И Матей, и Коломан оба объявили себя государями, страна расколота, шляхта грызет друг другу глотки…
- Это ты мне сейчас напоминаешь, думаешь я запамятовал? – с усмешкой на лице прервал его Кароль. – Так я еще не стар, чтобы умом оскудеть.
- Прости, государь, я просто хотел донести это до тех, кто до сих пор дрожит как осиновый лист при слове «крул», - Кучка многозначительно глянул на гетмана Левобережной Ладии Георгия Пыжа.