– То есть, я маскируюсь под очками, – медленно начала Нина, когда он вопросительно уставился на нее, – намазываю в палец толщиной слой тонака, чтобы меня не узнали, а потом как идиотка сообщаю, что являюсь доктором из Веселовки. Где логика?
– По словам скупщика, ты все время оглядывалась, нервничала и заявила, что больше так рисковать не будешь, и, если ему надо, пусть лучше сам сначала позвонит, а потом приезжает в Веселовку и ищет доктора в медпункте.
– Какая я продуманка, – иронично протянула Нина.
– Нин, все указывает на тебя, – Казачок говорил мягко, но настойчиво, – у тебя есть опыт раскопок, и ты имела возможность попасть в нужную тусовку копателей.
– То же мне опыт – в детстве в археологическом лагере несколько смен была… сто лет назад. Да я кроме материка и точки ноль[1] уже ничего и не помню.
– А может и помнишь.
«Вот гад!»
– Может и помнишь, – настырно повторил Казачок, – к этому добавить показания скупщика, плюс – дирхем, найденный у тебя в доме, происхождение которого ты подтвердить не можешь, плюс – ты, возможно, знаешь некоторых парней с раскопа – вы по-приятельски здоровались и беседовали. А если к этому добавить тяжелые жизненные обстоятельства, в которые ты попала…
– Да какие у меня тяжелые обстоятельства? Что ты заладил? – возмущенно перебила Нина. – Работа есть, жилье есть, как сыр в масле катаюсь!
– Твоя сестрица была замужем за недурным адвокатом, при деньгах, но подловила супруга на измене, разобиделась и, прихватив пацанов, «срулила» к родителям, на алименты из гордости не подает, работу нашла копеечную, а к образу жизни с детьми привыкли безбедному. Родители выдыхаются, чтобы компенсировать, так?
– Ты откуда все это знаешь?
Теперь Нине не казалось, что она испытывает какие-то нежные чувства к пациенту, наоборот, в это мгновение она уверилась, что ненавидит этого жестокого человека, который рылся не только в ее вещах, но и в ее семье.
– Справки навел… пришлось, – кашлянул в кулак Казачок, опуская глаза под ее возмущенным взглядом. – Отец инвалид, вторая группа. Жилплощадь всех разместить не позволяет, это уж ты мне сама рассказала. Чтобы самой не быть обузой родне, ты влезла в программу «Земский фельдшер», взяла деньги, купила полдома. Вот только назад продать его по той же цене уже не сможешь. Старые хозяева, наверное, рады-радешеньки, что втюхали тебе эту бесценную хату. А у тебя так не получится, покупателей здесь нет, для городских дач слишком далеко. Вот и вывод напрашивается – не вырваться, ловушка захлопнулась. Так?