— Антоха, давай!!! — заорал на ухо Васька, оглушая соседку мощным звуком.
— Стас, Стас! — скандировали злые зрители.
Алене хотелось кровожадно придушить каждого, а первым Тишина, вот пусть только доплывет.
Оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть… и Антон рванул, неожиданно открывая второе дыхание. Стас, очевидно, не ожидал от соперника такого бойкого ускорения и немного проспал, буквально на мгновение, но этого оказалось достаточно. Когда Стас тоже прибавил, было поздно — Тишин дельфином первым выбросился на берег. Если бы дистанция оказалась метров на двадцать длиннее, обессиленный Антон уже не смог бы обогнать, как оказалось, более подготовленного соперника. Это особенно было заметно на финише: Стас спокойно вышел из воды, лишь немного запыхавшись, а Антон лежал, отплевываясь, и никак не мог подняться на ноги, ему явно было худо.
«Так ему и надо», — нашептывал злой внутренний голос, но наплевав на его шипение и собственную гордость, Алена побежала к горе-победителю.
— Тоша, тебе плохо? — впервые так ласково назвала она его, касаясь плеча.
— Мне хорошо, — оскалился Антон, порывисто обнимая ее за шею и целуя в губы.
А губы у него мокрые, «холоднищие», как у водяного, а поцелуй все равно горячий. Кругом раздались аплодисменты, чего совсем сейчас не хотелось Алене.
— Тишин, какой ты дурак, — укоризненно покачала она головой, высвобождаясь из-под его руки и поднимаясь.
— Дурак в квадрате, — легко согласился он. — Кто ж знал, что он плаваньем занимался, я думал — я здесь единственный чемпион.
— Одна очень умная птица тоже думала и в суп попала, — это уже Васька подошел и подал дружку руку подняться.
— Я поехала домой, — надув губы развернулась Алена и пошла к велосипеду.
— Я провожу, — неожиданно побежал было за ней Стасик, не собираясь, как видно, сдаваться из-за поражения.
— Не надо меня никому провожать, — раздраженно осадила его Алена.
— Ты куда это, Стас? — поймал бойкого ухажера за локоть Витек. — Я за тебя болел, пошли отмечать почетное второе место.
— Я не… — что-то пробурчал Стасик, но его никто не собирался слушать, Витька с одной стороны и прячущий за бурной активностью досаду поражения Илюха с другой подхватили вяло упирающегося пловца и потащили к «поляне».
Алена подбежала к валявшемуся в траве велосипеду, порывисто подняла его за руль. «Бедненький, упал, — мысленно обратилась она к железному коню, — я же ставила тебя у дерева. Погоди, что такое?» Передняя шина полностью спущена, черное резиновое тело хранило узкую, но длинную дыру. И как теперь ехать?
— Ален, ты обиделась? — подлетел Антон. — Ну, прости. Я дурак, согласен полностью.