Погрузившись в размышления о модных тенденциях в среде колдунов, я как-то отвлеклась, а когда пришла в себя, то выяснилось, что Мерлин пытается мне что-то втолковать.
— Вы понимаете, что так нельзя? — сурово вопрошал он.
— Нельзя что? — переспросила я, помахивая рыбиной.
— Нельзя нарушать законы природы, — горячо воскликнул он.
Ах, вон оно в чем дело… Зануда. Теперь все ясно, почему я ни слова не услышала. Сработала давняя привычка, приобретенная еще тогда, когда я училась в ведьмовской школе, — пропускать мимо ушей нравоучения.
— Можно, — уверенно сказала я. — У меня тут все неплохо.
Он взглянул на меня как-то странно, в глазах мелькнуло что-то похожее на жалость. Я сделала над собой усилие и сосредоточилась.
— Ведьма, тебя нужно спасать, — уверенно заявил этот чудак.
Моя бровь удивленно взлетела вверх.
— От кого? — шепотом спросила я.
— Возможно, от тебя самой. Не знаю, что за обстоятельства привели тебя в эти горы, но так жить нельзя.
Волосы у меня на затылке зашевелились. Он говорил с такой убежденностью и таким пылом, что было даже жалко его перебивать.
— Здесь лес кишмя кишит опасными тварями.
Собственно, я над этим работаю.
— То, что случилось с погодой, не поддается описанию. В подвале этой убогой хижины обитали полчища каких-то неведомых мелких умертвий. Но ничего…
Я обратилась в слух, чтобы не упустить ничего из вредных идей.
— Но ничего, — с жаром повторил он, — я о тебе позабочусь.
— Это как же "позабочусь"? — сладко спросила я, внутренне начиная закипать.
Но Мерлин ничего не замечал и начал расписывать свой план.
— Возьму под контроль, наставлю на путь… ведьма не может так жить. — Далее он забормотал быстро, распаляясь все больше и больше: — Вам нужен контроль и надзор. А потом, когда я найду способ разорвать привязку к месту, мы отправимся в город, где…
Я не узнала, что же готовит городская жизнь.
Моя рука дернулась. И рыба опустилась на мага. Это рефлекс, я ничего не могу с собой поделать, когда слышу о том, что ведьмам нужен контроль и наставления на путь истинный.
Ой.
Сейчас он разозлится.
Но маг только вздохнул, видимо, призывая все свое самообладание. Ноздри его породистого носа нервно затрепетали, в глазах мелькнуло и тут же погасло пламя.
— Дикарка, — сказал он осуждающе. — Но как говорил Анхельм Звездоокий: "Да будет дано магу терпение, ибо ведьма существо суть вредное, но доброе".
У меня дернулся глаз. Ладно… будет ему доброта. Такая, что он ужаснется.
— И с чего же столь блестящий ум начнет? — ядовито поинтересовалась я.
— С завтрака, а потом займусь погодой. Нужно вернуть естественный ход вещей, — поделился он.