Наверху тоже стояла ночь, я подошла к окну — луна была закрыта плотными облаками, словно бельмом. Хотя нет, то, что я приняла за облака, — не облака… Какая-то странная пелена явно неестественного происхождения. То есть я ее не создавала, и, значит, этому здесь не место.
Я вышла на крыльцо, подозрительно посмотрела на небо.
Совсем рядом раздался тоскливый вой, его подхватили все окрестные волки. Я тут пытаюсь думать, а они решили устроить концерт. Решительно невозможно работать в таких условиях.
— Оборотень, — во всю мощь своих легких крикнула я.
Но он все же довыл свою заунывную песнь и явился в человеческом обличье. В неверном, желтушном свете луны выглядел вервольф бледно, если не сказать кисло.
— Ты знаешь, что происходит? — строго спросила я его.
— Это он, — последовал ответ.
— Кто он?
— ОН.
— Потрудись излагать свои мысли точнее.
— Он нашел меня, и теперь я погибну.
Я даже прикрыла глаза. Мужчины склонны к излишнему драматизму. И почему они выбирают мой лес, чтобы явиться сюда со своими проблемами? Да еще и нарушают ход моих заклинаний.
— Никто тебя тут не найдет, — с раздражением начала я. — Сколько нужно повторять эту простую мысль…
А потом моя ведьмовская натура всколыхнулась, и я поняла, что это шанс, которым нельзя не воспользоваться.
— Если ты хочешь получить защиту от этого колдуна, то ты можешь служить мне и поклясться в преданности. Только нельзя будет покидать эти горы…
Я протянула руку, чтобы скрепить сделку рукопожатием. Вариант для меня беспроигрышный.
— Что скажешь, оборотень?
Он смотрел на меня с сомнением, но в глубине его расширенных зрачков зажглась искорка надежды.
— За мной идет Бранвейн Молчаливый.
Видно, это имя должно было что-то мне сказать. Или вызвать трепет, но я понятия не имела, что это за маг такой. Похоже, он широко известен в узких кругах. Но я как никто умею симулировать внимание и понимание ситуации.
— О, — сказала я, — это не проблема. Если ты будешь исправно ловить мне кроликов и превращать их в отменное рагу, то до тебя не доберется ни Бранвейн Молчаливый, ни даже Говорливый, не говоря уж о Немом и Смешливом.
— Не слышал о таких. — Оборотень нахмурился.
От страха он даже не мог оценить моей шутки. К чему сарказм, если собеседник не может понять? Я тяжело вздохнула.
— Ну, так что? Пойдешь ко мне в услужение?
Вервольф все еще колебался.
— Назови, что совершил Бранвейн, и поклянись, что сможешь меня защитить, и тогда я принесу тебе свою клятву вечной верности.
Тут я вышла из себя:
— Мы тут не на экзамене. И торг здесь неуместен. Ты забываешься, оборотень…