Так вот, я взяла лопатку, но Альберт задержал меня, втянув в кулинарный разговор.
— На ужин я поймаю косулю, — пообещал он низким вибрирующим голосом и улыбнулся клыкастой улыбкой.
— А не слишком ли много для двоих и кота? — спросила я.
— Можно завялить, приготовить колбасу.
Альберт впал в гастрономический экстаз и перечислял кушанья, которые собирается явить на наш стол.
— Ладно, ладно, — сказала я, сглатывая слюну и перехватывая лопатку покрепче. — Пожалуйста, остановись. Скоро вернусь и съем все.
***
К полянке я подбиралась ползком, стараясь не сопеть и не шуршать. Драконий корень — хитрое растение. В буквальном смысле. Если он заподозрит неладное, то уйдет на глубину и выкопать его будет невозможно. Почему "драконий"? Потому что на поверхности торчит кожистый лист, напоминающий заостренный кончик хвоста дракона. Солнечный свет окрашивает его в ярко-красный.
Я аккуратно выглянула из-за куста, ожидая, что перед моим взором раскинется красное изобилие. И что же? Мне представился совершенно пустынный участок слегка дымящейся земли. Драконьи корни кто-то вспугнул. И зачем жечь землю?
И тут появилась она. Химера. Алевтина. А она выросла. Теперь уже и не назовешь ее "химеренышем". Псевдодраконья голова выпустила из носа колечко пара. Кошачьи глаза смотрели с прищуром, а вот козья голова порадовала демонстрацией рогов с подозрительным металлическим блеском.
Я лихорадочно соображала, как мне ее изловить. Химера не двигалась. Я тоже. В прошлый раз ей категорически не понравилась веревка.
Думай, Матильда, думай. С собой у меня только холщовый мешок для драконьего корня да лопатка.
Может, попробовать заманить ее к хижине лаской?
— Кис-кис, — обратилась я к кошачьей голове и запела: — Мя-а-аско, мя-а-аско, мя-а-аско для хорошей кошечки.
Не к псевдодракону же обращаться, слишком уж они близки к рептилиям. А те не склонны к сентиментальности и теплым чувствам.
Что касается козы. У меня есть принцип: я не веду переговоры со всякими козами. Особенно малознакомыми и рогатыми.
Так что я решила подольститься к кошке.
— Мя-аско, мя-аско… — тянула я, полагаясь на природный талант кошачьего племени распознавать любимые лакомства, на каком бы языке ни было произнесено.
Я на первом курсе написала весьма занимательную работу о лингвистических способностях животных. И кошки играли не последнюю роль. Они невероятные полиглоты и осваивают то, что им нужно, практически мгновенно. Котята как будто бы рождаются со знанием, как звучит "курица" на всех языках. И даже дикие коты сразу же понимают, о чем идет речь.