— Но я считаю, что драконий корень уравновесит свойства, иначе все это рискует перейти в сильнейшую одержимость. Он даст стабильность заклинанию и продлит срок действия.
Ох, я оправдываюсь и мямлю. Это плохо. Очень плохо.
— Ага. Ага, — сказала бабушка и щедро сыпанула пахучий красный порошок. — Но так будет лучше.
Зелье в котле мгновенно вскипело и с шипением превратилось в пар. Вот ведь ведьма.
Бабушка Генгема взмахнула рукой, и пар вылетел в окно.
— Можешь поверить, твой приворот сработает, как надо, — сказала она довольным голосом.
— А что, если я не планировала использовать это заклинание прямо сейчас? — спросила я, скрестив руки на груди.
Ответом мне была удивленно поднятая бровь.
— Если чувства, особенно такие, долго варятся или отстаиваются, они теряют свежесть. Ты что же, об этом не знала?
— Конечно, знала. Просто я хотела сделать все по-другому.
— Ой, не благодари.
Бабушка тщательно вымыла руки и надела на каждый палец по кольцу с драгоценным камнем, а потом достала хрустальный бокал и налила тонизирующего зелья из фляги, которую всегда носила с собой.
— Хочешь?
— Нет.
Я хотела сказать, что я уже взрослая, самостоятельная ведьма, которая в силах приготовить хорошее приворотное заклинание. Что у меня был план. Но промолчала, наступив на горло собственной гордости. По опыту я знала, что подобные беседы хорошо не заканчиваются. А мне надо было выяснить другое: с чем связано столь внезапное появление моих самых дорогих ведьм. Да еще и с таким количеством вещей.
— А где мама? — спросила я.
— Бастинда на заднем дворе. Доит какую-то козу с двумя дополнительными головами. Ее приволокли эти ее… Никогда не понимала вашей страсти к чудовищам. Взять второго бывшего твоей мамы… — Бабушка пригубила своего зелья. — А для кого предназначался приворот?
Я сделала вид, что не услышала вопрос, потому что уже шла через череду комнат, чтобы попасть на задний двор. С этим новым пространством это было не так-то и просто сделать.
Мама нашлась на заднем дворе. Она сидела на низкой скамеечке и действительно доила химеру.
— Здравствуй, Матильда. — Ко мне был повернут резкий профиль.
— Привет, ма.
— Ты мне не писала, а мои послания все время возвращались. Матильда, я волновалась.
Она повернула голову и обожгла взглядом глаз цвета черной смородины.
— Извини, ма, мне нужно было подумать… э-э-э… побыть в уединении и погрузиться в научную магическую работу.
— Кстати, погода приличная.
Я зарделась от удовольствия. Если ма отметила чары, то это значит, что колдовство выдающееся. Мне было приятно.
— Мы с бабушкой погостим у тебя, — сказала мама, поднимаясь и подхватывая ведро, в котором плескалось ядовито-бирюзовое молоко.