— Моя девочка, — Шин озорно прикусил губу, и потерся носом о мой, мягко опуская меня на ноги.
11
Прикосновения. Я никогда раньше не задумывалась, что значат прикосновения. Не просто касания или поглаживания. А именно прикосновения…
Они оказывается могут быть совершенно другими, нежели те, которые хранила моя память до Шина.
Это словно магнетизм. Помню Петька, как-то объяснял мне почему магниты притягивают металл, что такое притяжение. Почему я подумала об этом сейчас? Наверное, потому что даже ведя машину, даже молча, и не смотря в мою сторону вообще, Шин словно притягивал моё тело к своему.
Снова начался дождь. В этом городе вечно идет дождь, но в этот раз по крыше фургона барабанил настоящий ливень. Вода омывала стекло и дворники почти не справлялись с ней, успевая лишь немного противостоять ручьям, которые бежали вдоль гладкой прозрачной поверхности. Точно так же как его пальцы, словно "омывали" мою ладонь. Нежно сжимали, проводили вдоль кожи, а потом сдавливали и отпускали.
Мы словно уже занимались любовью, но с помощью ладоней. И это было дико необычно, но каждое его резкое движение рукой, трение о мою, вызывало удовольствие не просто моральное, а физическое. По моему телу бежали не то что волны, словно вихри. Кровь стала ощутимой в венах, и мне показалось, что она гуще, тягучее и слаще… как патока.
Дыхание продолжало вырываться неровными толчками из горла, но я пыталась сдерживаться. Мы же не можем наброситься друг на друга в фургоне? Или можем?
— Если… ты не прекратишь.
Мой голос повис в воздухе, когда мы остановились на светофоре.
— То что? — гортанный хрип, словно он болен, и не может говорить.
— Мы до додзё не доедем, — отвечаю, а сама не желаю чтобы он прекращал.
Я подняла голову, и посмотрела на профиль Шина. Он сдерживался. Только вот почему? Неужели я могла вызывать в мужчине такие эмоции, что он еле баранку крутил?
— Не смотри на меня так… — опять охрипший шепот, — Это обычные прикосновения.
Хотела бы я не смотреть, но он сам виноват. Перед моими глазами до сих пор была картина того, как сладко он ласкал меня, как в его глазах плавился черный цвет.
Черный вообще способен блестеть так, словно разливается, подобно жидкости? Это нереальный попандос. Если мы не сделаем это сейчас же, я рехнусь.
— Шин, — я сдавила его ладонь, и мы поехали дальше.
— Не провоцируй меня, — резкий ответ холодным голосом.
— Шин…
— Мария, мы в машине посреди дороги. Прекрати.
— Ты сам начал? — я разозлилась.
Зачем ехать из гостиницы посреди ночи? И вообще, зачем бросать начатое на полпути? Чтобы мне мозг к херам вскипятить?