– Я старалась быть послушной девушкой, хозяин. Я старалась для вас, но…
– Хорошо, – кажется, Артур перебил меня намеренно. Думаю, ему хотелось начать общение с приятного, а не наказывать меня за то, что было вчера… Похоже, он не знает ничего о том, как я вела себя и что я при этом говорила. Бедная Мари. Мне ее было даже немного жаль. Совсем чуть-чуть, но все же… – Покажи мне, насколько хорошей девочкой ты можешь быть – сними юбочку, рубашку и белье. Хочу, чтобы ты легла мне на колени, и я смог полюбоваться твоей красивой поротой попкой.
Мне казалось, я никогда не привыкну к таким просьбам. Щечки горели, а пальцы дрожали, когда я снимала с себя одежду. Я молчала и делала все, о чем попросил меня Артур. Если я буду послушной сейчас, возможно, он пощадит меня потом – когда Мари расскажет, что я вчера делала. Но я все-таки надеялась, что она ничего не расскажет хозяину. О, возможно, мне удастся задобрить ее одним из подарков, которые Артур привез для меня!
Я лежала животом на коленях Артура и тихо ненавидела себя за то, что я стала такой… ох, такой покорной… Разве я когда-либо была такой? Я никогда не боялась того, что отец меня выпорет в старом сарайчике. Так почему меня пугают наказания Артура? Боже, я чувствовала себя очень униженной… Не помню, чтобы раньше я чувствовала это настолько остро. Мне казалось, что нет унизительней позы, чем та, в которой я сейчас находилась…
Мне было противно от всего этого, мне также хотелось поколотить Артура за все нездоровые выдумки, за порочные желания, за то, что он получал удовольствие от унижения… унижения меня... ну и, конечно же, Мари и Николь. Артур проводил пальцами по моей коже, вызывая в теле дрожь, он прикладывал горячие ладони к половинкам, легонько сжимал попку, поглаживал ее, иногда пощипывал. Это было волнительно, отчасти унизительно и очень, ну очень долго. Я думала, что осмотр никогда не закончится. Что Артур будет трогать меня целый день. Слава богу, это были лишь мои опасения.
– О, твоя задница все еще красная, Эрика. Теперь я верю, что Николь и Мари наказывали тебя. Но я не хочу, чтобы ты считала все, что девушки с тобой сделали обычным наказанием... Ты же понимаешь, что я попросил служанок сделать это ради тебя? Ради нас, – не верилось в то, что он говорил… Ради нас? Неужели «мы» существуем? – Я хочу всегда быть с тобой. Я хочу быть в тебе, моя милая Эрика, – о, выходит, Артур ко мне что-то чувствует? Или в нем говорит необузданная похоть, обычная развращенность непристойными желаниями? – О да-а… Тебе, наверное, было сложно оставаться послушной… Я прав? Было тяжело? Скажи мне! – он даже не догадывался о том, как мне было трудно.