Днем легче... а куда, собственно, деваться? Но потом на мягких хищных лапах тихо подкрадывается ночь. И вот тогда я не справляюсь, Пашка был прав – я таки подсела и без таблетки уже не уснуть. Особо паршиво, что и их с Санькой больше нет в моей жизни – самых дорогих и близких друзей. Зато был контрольный в спину и это получилось неслабо... Не смертельно, конечно, но точно не вовремя. Нужно уже вытаскивать себя из всего этого, что-то делать, причем – срочно.
Мало времени прошло, это понятно. Оно врачует, но не излечивает? Вполне... Когда-то давно я не стала это проверять – предпочла действие, поэтому не знаю. И все равно мне нужно время – не просто прийти в себя, но и привыкнуть к тому, что теперь все иначе. Чтобы не изображать спокойствие перед мамой, а чуять его в себе. Я ужечто-то делаю для этого, пускай и без четкого плана – черножопая Зойка, надоевшая жена и неудобная подруга. Справлюсь. Потому что еще я и дочка, и мама тоже. Не так уж хреново все в моей жизни.
Умные люди советуют вспоминать, анализировать, прокатывать в мозгу, привыкая... То есть – приучать себя думать о психологической травме без боли. Я делаю. И с каждым заполированным мозгом до блеска напоминанием, внутри ноет на самую чуточку меньше – так оно и есть. Острая боль потихоньку уходит, а вот обида – нет. Наверняка, есть способы уйти и от нее, и я пытаюсь нащупать их для себя.
Пока все только в теории. Нет, я знаю о тех самых этапах. Отрицание заняло для меня секунды, гнев Пашка целую неделю тушил бромом (или его аналогами) и похоже, что справился – внутри не кипит и бурлит, как должно бы, а тоскливо ноет. Торг, наверное, не мое... или я не распознала его в себе, не заметила. А вот в депрессии увязла. Может, если бы знала ответы на вечные вопросы – почему и за что, тогда и двинулась бы дальше – к принятию?
Наверное, нужно было дочитать... Может, там как раз и были эти ответы. И что меня на одном слове переклинило? А потому и переклинило... что тут думать? Не верю! Есть причины... И понимаю же, что масть дряни не имеет значения, что ерунда все это! С высоты своих лет понимаю, как взрослая женщина – рассудочно. И что тогда – раньше, было почти детство еще, что первое чувство... вот и получилось настолько больно – все понимаю. Но это будто проклятие какое-то, отпечатавшееся на подкорке... Проклятие длиною в жизнь.
– Что ты там притихла, греешься?
– Ничего… да, греюсь, мама. Иди сюда, посиди со мной.