– Угум… – прозвучало невнятно, и он опять всунулся в шкаф с медикаментами.
Наверное, я все же не узнала бы его, встретив на улице. И здесь тоже не узнала бы, если бы не подсказка с именем-отчеством. От того гибкого рыжего парня мало что осталось. Даже его рыжие волосы стали другими, сейчас они отливали темной бронзой. Он еще вырос и сейчас был точно на полголовы выше моего Усольцева. И заматерел, само собой.
Виктор вступил в эту мужскую пору годам к тридцати. До этого в его внешности было еще что-то мальчишеское. А в первое время на службе он вообще сильно похудел – выматывался. А потом будто расцвел… хотя так говорят в основном о женщинах. Увереннее стал взгляд, осанка, раздались плечи, на мышцах осел небольшой жирок, делая их более объемными, а лицо уже не угловатым, а просто твердым и уверенным. Пора мужского цветения, пик мужской красоты и молодости…
Нет, я не узнала бы Артема, встреть его на улице. Этот сорокалетний мужчина почти ничем не напоминал того Тему.
Девочка сидела неподвижно и молча – точно испугалась моего эпического появления. Нужно было уходить. Я и сама уже чувствовала, что пульс почти пришел в норму и в мыслях прояснилось, ярость схлынула, оставив после себя неловкость и даже недоумение. Пробормотала, вставая:
– Спасибо, Катенька, извините за это беспокойство. Я пойду, все уже прошло.
– Нет-нет, – оглянулась она на Бокарева, – так нельзя. Еще минут пять… я перемерю и только тогда, если пределы…
– Правильно, Катюша, проследи, – поднялся он со стула, потирая щеку и не глядя на меня.
– Отнесись, пожалуйста, с пониманием, Зоя – сейчас она отвечает за тебя. Через пять минут я вернусь.
И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я улыбнулась Кате и опять прилегла головой на высокую спинку кресла, прикрывая глаза. Придется подождать. И сразу же спокойно и без нервов объяснить, что наблюдаться у него я не буду. И вообще… все то, что должна была сделать еще тогда, я как бы – и уже… Но вот сказать, что после этого мне сразу стало легче, я бы не сказала. Должно было, наверное, но – нет. А почему?
– А вы что – давно знакомы с папой? – прозвучал девчачий голосок.
Я утвердительно склонила голову.
– Учились в параллельных классах.
Папа, значит… И как же такое чудо родилось у рыжего Темки? Хотела бы я взглянуть на ее маму.
– Да, это хорошо… – начала она немного нерешительно, но потом добавила уже тверже: – Наша мама в Москве.
– Вот кто абсолютно не представляет угрозы для вашей семьи, Катенька, так это я, – устало объяснила я ей, – а мне еще долго сидеть здесь?