— Меч Мечей признал нашего мальчика — значит, не выродится степной народ!
Сим опять удивил всех — после отсутствия да обеда, прибежал и тут же начал тянуть Сая за штанину, явно куда-то приглашая.
Мальчишки было собрались рвануть за ним, но их знаками остановил Джас. Взяли с собой запас воды и еды, огниво и ушли. А Вилья вздохнула:
— Не успела осознать, что вот этот такой заботливый и славный мальчик — мой сын, как уже он становится взрослым мужчиной!
— Не печалься, девочка — твой сын из породы мужчин, которые никогда не оставят своих родителей.
— Я чувствую себя такой виноватой — мальчик рос без моей заботы и любви.
— Не скажи, он инстинктивно чувствовал, что ты у него настоящая мать, посмотри, как он купается в твоей обретенной любви, сердце замирает, глядя на вас. Ведь с двухлетнего возраста заботился о тебе-мало того, что за руку тебя везде водил — первый цветок, первая ягодка — всегда были тебе, вторая — мне, а только потом — себе. И ведь я этому не учил!! Сколько раз я прятал слезы от его внимания.
— Я очень рада, что ребенок пошел не… — она содрогнулась, — не в того степняка.
— Кое что в нем есть от него, как ни удивительно. Именно хорошее! Он вырос сильным, ловким, отважным! — заметил Юнчи. — Доведись Джасу расти с матерью, он, глядишь, и не стал бы таким жестоким. Посуди сама — месячного, его забрали от матери — не пристало рабыне воспитывать хоть и полукровку, но сына повелителя. Джаймис пять жен взял, надеясь, что хоть одна из них родит ему наследника. Жены беременели, исправно рожали, но все время девочек, Джас так и оставался единственным сыном. И отравить, или подстроить несчастный случай нельзя было — Джаймис предупредил всех о том, что уничтожит весь род, кто осмелится.
Вот и гадили по-тихому, рос-то в общей детской среде. А как ненавидели его и жены, и все сестры, можешь себе представить. Мальчишка едва научился ходить — получал тычки и тумаки, к трем его годам это был уже дикий лихв, дальше — больше, когда стал совсем неуправляемым и жестоко наказывал за обиды — начались повальные жалобы на него. Джай вечно занятый — степняки народ дикий, а он мечтал оставить сыновьям крепкую страну, вот и мотался по степи, то уговаривая, то принуждая к объединению — думал недолго — отдал его в ученики мне. Я кой чему сумел-таки научить Джаса, но дикая степняцкая кровь…
— А ты где был, Юнчи, почему мальчишку не забрал к себе ещё тогда, совсем маленького?
— А я, милая, был учителем для всех этих злобных сестер, не волен был выбирать. Когда его мне отдали, это был жестокий, озлобившийся ребенок. Я с ним был строг, но справедлив, пожалуй, единственным — к кому он мог прислушаться, если хотел. Скорее всего, все хорошее, что было изначально в нем — просто задавили злобой и завистью. А Сай, он вырос в мире и любви — моей, Сима, сейчас купается в твоей! И есть у него, пусть не такой ловкий и умелый, но рассудительный и толковый друг — Айн, и очень замечательный, преданный, что очень замечательно — наставник. Наставник за него в огонь и воду пойдет, он же после рабства заново родился. Идти ему некуда, кому он нужен изуродованный такой?? А Саю крепкая защита за спиной ох как нужна!! Подозреваю я, что именно нашему мальчику суждено стать тем, кто сделает много хорошего и для степняков, а уж если грурги взлетят… Сай, он больше грург, поистине смелая сильная могучая птица из него получится. Я, дожив до таких лет, прошу у небес только одного, доскрипеть до этого момента — увидеть нашего мальчика в небе!!