Мистерии Митры (Кюмон) - страница 15
Все изначальные обряды, характерные для митраистского культа у римлян, без сомнения, восходят к азиатским корням: переодевание в животных, практикуемое в некоторых церемониях, является пережитком когда-то весьма распространенного доисторического обычая, который полностью не исчез и в наши дни; обычай посвящать богу пещеры в горах, безусловно, представляет собой наследие тех времен, когда еще не умели строить храмы; жестокие испытания, которым подвергались посвящаемые, напоминают те кровавые увечья, которые наносили себе и друг другу служители Ма и Кибелы. Также и легенды, героем которых выступает Митра, могли сложиться лишь в скотоводческую эпоху. Эти древнейшие традиции, отражающие еще первобытную и грубую цивилизацию, продолжали существовать в мистериях наряду с тонко разработанной теологией и высокоразвитой моралью. [62]
Анализ элементов, составляющих митраизм, подобно геологическому срезу почвы, демонстрирует многослойность этого массива, сложенного из налегающих друг на друга пластов. Основанием этой религии, ее нижним, первоначальным слоем, служит вера древнего Ирана, в которой она берет свое начало. Поверх этого маздеистского основания в Вавилонии наложился толстый осадок семитских учений, затем к нему добавилось несколько аллювиальных слоев местных верований Малой Азии. Наконец, на этой плодородной почве произросла пышная растительность эллинистических идей, отчасти скрывшая от нашего испытующего взора свое истинное начало.
Этот составной культ, в котором слилось воедино столько разнородных элементов, адекватно отражает ту многослойную цивилизацию, которая в эпоху Александра процветала в Армении, в Коммагене, Каппадокии и в Понте[63]. Если бы Митридат Эвпатор смог воплотить свои честолюбивые мечты, этот эллинизированный парсизм без сомнения стал бы государственной религией огромной азиатской империи. Но ему была уготована иная доля по причине поражения этого великого противника Рима. Остатки понтийской армии и флота, гонимые войной беглецы и беженцы со всего Востока распространили иранские мистерии среди морских разбойников, возраставших в своей мощи под укрытием гор Киликии. Митра прочно обосновался в этом краю, и Тарс еще поклонялся ему даже в конце эпохи империи. (Рис.2) [64]
(Рис. 2. Таврохтонный Митра. Медальон из Тарса).
Поддерживаемая своей воинственной религией, эта республика авантюристов осмелилась оспаривать у римского колосса право на господство над морями. Разумеется, она сочла себя народом-избранником, призванным добиться торжества культа непобедимого бога. Воодушевленные его покровительством, дерзкие моряки беспощадно разграбляли самые почитаемые святилища Греции и Италии, и латинский мир впервые услышал тогда имя варварского бога, который должен был вскоре принять от него дань поклонения.