Глава II. РАСПРОСТРАНЕНИЕ МИТРАИЗМА В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
В целом можно сказать, что Митра никогда так и не был принят в орбиту эллинского мира. Древние греческие авторы упоминают о нем лишь как об иноземном боге, которому поклоняются цари Персии. Даже во времена Александра он так и не сошел с малоазиатской возвышенности к побережью Ионии. Во всех областях, омываемых Эгейским морем, лишь поздняя посвятительная надпись из Пирея и, возможно, надпись из Афин [2] напоминают о его существовании, и напрасным трудом было бы отыскивать его имя среди имен многочисленных экзотических божеств, почитавшихся на Делосе во II в. до н. э. Вторгшись в латинский мир, он своего рода рикошетом попал в Архипелаг: преторианцы воздвигли грот на острове Андрос в честь Септимия Севера и его сыновей[3]. При власти Империи также обнаруживаются святилища Митры, установленные в некоторых портах на побережьи Финикии и Египта, близ Арада, в Сидоне, в Александрии [4]; но эти отдельные памятники лишь заранее указывают на отсутствие всяких следов мистерий Митры во внутренних областях страны. Недавнее открытие храма Митры в Мемфисе[5] представляется исключением, подтверждающим правило, поскольку сей маздеистский бог, вероятно, проник в этот античный город только при римлянах. До той поры он не упоминается здесь ни в одной египетской или сирийской надписи, и ничто не подтвердило еще того, что ему возводились жертвенники даже в столице Селевкидов. В этих полувосточных империях мощная организация местного духовенства и пылкая приверженность населения своим национальным идолам и культам, по-видимому, задержала дальнейшее продвижение сюда этого чужака и парализовала его влияние.
Одна характерная деталь показывает, что иранский язат так никогда и не завоевал популярности в эллинских или эллинизированных областях. Греческая ономастика, дающая нам целый ряд теонимов, отражающих популярность здесь фригийских и египетских божеств, не может противопоставить этим Менофилам и Метродотам, Исидорам и Серапионам ни одного-Митриона, Митроклеа, Митродора или Митрофила. Все производные от Митры имена имеют морфологию варварских языков.Щ В то время, как фракийская Бендида, анатолийская Кибела, александрийский Серапис и даже сирийский Баал были один за другим благосклонно приняты в греческих городах, последние не выказали никакого гостеприимства в отношении бога-охранителя своих старых врагов.
То, что Митра всегда пребывал вдали от крупных центров античной цивилизации, объясняет и его запоздалое пришествие на Запад. В Риме с 204 г. до н. э. отправлялся официальный культ Великой Матери богов из Пессинунта; Исида и Серапис появились здесь в I в. до н. э., хотя уже задолго до этого они собрали вокруг себя целую массу почитателей в Италии. Храм карфагенской Астарты существовал в столице с конца пунических войн, каппадокийской Беллоны — с эпохи диктатуры Суллы, «Сирийской богини» из Гиерополя — с начала эпохи империи^], в то время как персидские мистерии были здесь еще совершенно не известны. Хотя упомянутые боги являлись кумирами всего лишь одного народа, либо одного города, тогда как владения Митры простирались от Инда до Понта Эвксинского.