Мы лучше осведомлены об обстоятельствах его проникновения в Дакию. Когда Траян присоединил это варварское царство к империи, этот край, истощенный шестью годами упорной борьбы, представлял собой лишь пустыню. Для заселения его император, как повествует нам Евтропий[25], массово отправлял туда колонистов "со всего римского мира". Во втором веке население этой области было еще более смешанным, чем в наши дни, когда она является предметом столкновения и споров всех народов Европы.[26] Помимо остатков древнего населения даков, здесь можно одновременно обнаружить иллирийцев, паннонцев, галатов, карийцев и выходцев из Азии, уроженцев Эдессы и Пальмиры и представителей других народов, каждый из которых начинал отправлять свой родной культ. Но ни один из этих культов не достиг тут такого процветания, как мистерии Митры, и можно лишь удивляться тому необычайному развитию, которое они получили за сто шестьдесят три года римского владычества в этом регионе (с 107 до 270 гг. н. э.). Они процветали не только в столице провинции Сармизегетузе и в городах, выросших рядом с военными лагерями, таких, как Потаисса (Potaissa) и в особенности Апулум (Apulum), но и на всей захваченной территории. В то время как в Дакии, насколько нам известно, не отмечено ни малейших следов христианской общины, в местностях от крепости Сзамос-Уджвар (Szamos-Ujvar) на северной границе до Ромулы в Валахии была обнаружена масса надписей, скульптурных изображений и уцелевших от разрушения жертвенников из святилищ Митры. Эти останки в наибольшем количестве встречаются в центре страны, вдоль великого пути, проходившего по долине Мароша, главной артерии, через которую римская цивилизация получала доступ в окрестные горы. В одной лишь колонии Апулуме (Apulum) насчитывалось, определенно, четыре храма персидского бога, а в недавно раскопанном гроте в Сармизгетузе содержались еще и фрагменты порядка пятидесяти барельефов или других (посвятительных изображений), которые посвящали ему благочестивые почитатели.[27]
Подобным же образом, в Паннонии иранская религия утвердилась в хорошо укрепленных городах, расположенных вдоль Дуная, — Риттиуме (Rittium), Кусуме (Cusum), Интерцисе (Intercisa), Аквинке (Aquincum), Бригецио (Brigetio), Карнунте, Виндобоне (Vindobona) [28] и даже в поселениях во внутренних частях страны. [29] Особенную силу она приобрела в главных городах этой двойной провинции — в Аквинке и Карнунте, и причины ее возвышения в том и в другом городе довольно легко установить. Первый из них, в котором в III в. мистерии справлялись, по меньшей мере, в пяти храмах, расположенных по всей занимаемой им площади[30], являлся главной ставкой второго Вспомогательного легиона, сформированного в 70 г. Веспасианом из моряков равеннской флотилии. Среди этих вольноотпущенников, обращенных в кадровых военных, значительную долю составляли выходцы из Азии [31], и, возможно, уже с самого начала в этом нерегулярном легионе насчитывалось немало адептов митраизма. Когда этот легион около 120 г. до н. э. был размещен Адрианом во внутренней Паннонии, он, несомненно, принес туда с собою восточный культ, которому сохранял верность, по-видимому, до самого конца своего существования. Первый Вспомогательный легион, имевший подобную же историю создания[32], вероятно, точно так же заронил плодоносные семена этого культа в Бригецио, когда его лагерь был переведен туда при Траяне.