Тем не менее, распространение митраизма в городах и пригородах невоинственных провинций, главным образом, происходило за счет действия иных факторов, нежели благодаря влиянию армии. Опираясь на свои последовательные победы в Азии, Рим подчинил своей власти многочисленные семитские народы. С того времени, как образование империи обеспечило в ней мир и сделало безопасной торговлю, эти новые ее подданные, благодаря специфическим способностям, присущим их расе, мало помалу сконцентрировали в своих руках всю торговлю на Ближнем Востоке. Как прежде — финикийцы и карфагеняне, сирийцы заселили тогда своими колониями все средиземноморские порты.[67] В эпоху эллинизма они в значительном количестве обосновались в торговых центрах Греции, в частности, на Делосе. Часть этих торговцев хлынула теперь в окрестности Рима, в Путеолы и Остию. Они затевали свои дела, по-видимому, во всех приморских городах Запада. Их можно обнаружить в Италии, в Равенне, в Аквилее, в Тергесте, в Салонах, в Далмации и даже в Малаге в Испании. Торговый интерес завлекал их даже глубоко во внутренние области, во все те места, где они могли рассчитывать реализовать какую-либо выгоду. По дунайской низменности они добрались даже до Сирмия в Паннонии. Особенно густо эти выходцы с Востока заселяли Галлию; через Жиронду они переправились в Бордо и поднялись вверх по Роне до Лиона. Освоившись на берегах этой реки, они заполонили оттуда весь центр провинции, и особенно массово притекали в великую северную столицу — Трир. Они в самом деле наводнили собой весь римский мир. Набеги варваров не способны были умерить их предпринимательский пыл. При Меровингах они еще говорили на своем семитском наречии в Орлеане. Лишь когда сарацины полностью нарушили навигацию в Средиземном море, это смогло остановить их наплыв.
Сирийцы во все времена выделялись своим ревностным усердием в богопочитании. Никакой иной народ, даже египтяне, с таким неистовым пылом не защищали от христиан своих идолов. Когда они основывали колонию, их первая забота состояла в том, чтобы организовать отправление своих национальных культов, и мать-родина иногда даже снабжала их денежными субсидиями, чтобы помочь им исполнить этот долг. Именно так божества Бейрута, Гелиополя и даже Дамаска проникли, в первую очередь, в Италию. [68]
Слово Сириец в общем употреблении имело весьма расплывчатое значение. Это слово, как сокращенная форма от Ассириец, очень часто смешивалось с последним и служило для обозначения в целом всех семитских народностей, подчиненных в древности царям Ниневии и проживавших на территориях вплоть до Евфрата и даже далее. [69] Таким образом, к ним причислялись и члены секты Митры, расселившиеся в долине этой реки, и по мере того, как Рим победоносно продвигался в этом направлении, последних становилось все больше среди «сирийцев», населявших латинские города.