— Слышала, с каким скандалом тебя из общаги поперли, — в задумчивости проговорила девчонка.
— С каким еще скандалом? — встрепенулась, отстраняясь от стены.
— Так это… — на меня с подозрением посмотрели. Сразу стушевалась и снова стала подпирать собой стену. Что она там еще расскажет? — Федорович сказал. В красках поведал, как слезно ты просила его оставить тебя хоть где-нибудь. Хоть у него в каморке.
Челюсть отвисла и поскакала по полу, как можно дальше от своей хозяйки. Мысленно отругала пугливую часть тела, и она соизволила вернуться на место. Или это, в который раз, фантазия расшалилась.
— Старый… — вовремя закрыла рот, чтобы не выругаться. До того, чтобы ругаться как сапожник (ну или как Макс) меня нужно довести до последней точки кипения. А это мало кому удавалось. Когда была помладше, взрывалась негодованием чаще. За время учебы такое случилось всего раз. Помнится, преподаватель по философии целую неделю дергал меня с пересдачей, изводя и выводя на эмоции. С трудом смогла закрыть сессию без троек. И то, даже тогда ругалась тихо и в комнате общежития. Свидетельницей моей ругани была соседка. Больше такого с тех пор не повторилось не разу.
— Кто ж спорит? — фыркнула девушка. — Он может такого наговорить, уши в трубочки заворачиваются. Так ты по какому вопросу? — легко перешла с темы на тему Елена. — Хочешь, чтобы подыскала тебе соседок?
— Просто сказала, если знаешь, с кем можно по этому вопросу переговорить.
— А ни с кем, — развела руками одногруппница. — Все, кого знаю, пристроены.
Настроение сразу стало портиться. Понуро опустив голову, стала размышлять, как быть дальше. К кому еще обратиться? Если Ленка не знает тех, кому нужно жилье, то считай дело труба. Возможно, стоило обратиться к тезке из второго потока. Она тоже та еще болтушка и любительница горячих и не всегда подкрепленных фактами новостей. Надо будет во время перерыва отыскать эту сплетницу и расспросить. Не все потеряно. Просто нельзя опускать руки.
Прозвенел звонок, и мы дружно направились в аудиторию. Преподаватель уже ждал нас там, шурша страницами плана лекции, и нервно покусывал нижнюю губу.
Первая пара прошла для меня быстро. Сидела и записывала за лектором, стараясь не клевать носом. Короткий сон и резкое пробуждение сделали свое дело. Я зевала, боролась с сонливостью, мечтая о чашке горячего крепкого кофе. Проклинала Меркулова, который заявился черт знает когда и разбудил меня. Снова пьяный, снова чем-то раздраженный и непонятный для меня. Он вызывал любопытство вперемешку с раздражением. И даже сочный кусок прожаренного мяса, и отварной картофель, которые я уплетала за обе щеки, не делают этого странного гонщика более привлекательным и интересным для меня. Вот ни капельки… Если только немного… Самую малость. Когда мне начинает казаться, что он не настолько плох. Была в нем загадка. Вроде и хочется ненавидеть всей душой, послать лесом да полем, а не могу. По сути, ничего плохого за последнее время он мне не сделал. Да, язвил, да выпускал колючки. Еще и друзей своих приволок.