— Я согласна! — пискнула, потому что в моем состоянии более связной речи пока что не выходило.
— Тогда в знак того, что теперь ты — моя невеста, надень, пожалуйста, это кольцо.
Мой пожарный раскрыл коробку и указал взглядом на украшение из белого золота со вставкой из небольших бриллиантов.
— Я думала, мы сначала повстречаемся, — протягивая ему трясущуюся руку, тихо проговорила. Но увидев его озадаченный взгляд, пояснила: — Просто я даже представить не могла, что захочешь связать со мной свою судьбу. Боялась, что в душе появится надежда, и я захочу большего. Но оно не свершится…
— Глупая, — Георгий вытащил кольцо и быстро надел его мне на безымянный палец. — Прекращай уже мыслить в лучших традициях женских журналов.
— Кстати, я заметила, что для мужчин о женщинах пишут мужчины. И наоборот, — вспомнив одну весьма странную статью психолога по имени Алексей, рассмеялась я. — И, знаешь, такой бред…
— Тихо, — перебили меня и нежно поцеловали.
В этот раз мы не стали тянуть резину и решили отложить милование до дома. Гошик завел двигатель и тронул автомобиль в сторону ёлочного базара, а я залезла в его переписку с Анфиской.
Вообще, я правильно переживала из-за Филимонова. Сотрудница моего отдела в открытую флиртовала с парнем, намекая, что вместо меня он может как-нибудь сходить на свидание с ней. За «хиханьками-хаханьками» девушка заигрывала с ним. Но в то же время, не призывала лечь в ее постель. Мол, у нее есть непревзойденный Арутюшик, которому она не собирается изменять. А то, что она его приглашала сегодня поутру в офис — это такая манера общения. Кстати, далее Гоша ответил ей, что приедет он не к ней, а ко мне. И попросил быть более сдержанной в общении. Впрочем, на этом моменте их беседа переросла в ругань. Орликова обвиняла моего жениха (ну, надо же!) в неумении вести себя с противоположным полом и искренне мне сочувствовала. И ее не волновал тот факт, что несколькими сообщениями ранее отзывалась обо мне, как о простушке и замухрышке. А началось все с того, что Гоша просто-напросто спросил у нее, до скольких я работаю. У меня спросить была не судьба, потому что я, само собой, не сказала бы. Поэтому-то и не торопился добавляться ко мне в друзья — чтобы лишний раз не навязываться. Подождать решил, чтобы сразу от него не сбежала. Ну, а потом однокашник решил идти до самого конца.
Без пятнадцати двенадцать…
- Тяф! — радостно залаял Зефир, когда Филимонов потянулся к очередному куску докторской колбасы.
— Не давай ему больше, — вовремя заметив промелькнувшее в любимых глазах сомнение, сказала я. — И так уже паштета навернул и заел его вчерашней курицей.