— Ты тоже меня предашь? — не успокаивается она.
Если помолчу еще секунд тридцать, снова начнет орать. Не сдержится. В этом вся проблема: она не способна делать выводы, не понимала, как нужно, даже когда говорил об этом четко и ясно.
Ну и я все же никогда ее не любил. Если бы были чувства, наверное, прощал бы и, хрен с ним, шел на уступки и был терпеливее. В теории.
— Ко мне ты не поедешь, Наташ, — говорю спокойно и четко. Вдруг, в этот раз она, наконец, меня услышит и сделает правильные выводы. — Ты в курсе, с кем я, а я знаю, кто ты и как ты любишь создавать видимость отношений, когда их нет и в помине.
— Снова будешь вспоминать старое? Ты совсем не способен прощать?
Все-таки зря надеялся, но попытка не пытка.
Она больше не выводит меня на эмоции, поэтому говорить с ней легко, почти как с посторонним человеком. И если бы прямо сейчас на заднем фоне не заливался кашлем больной пацан, я бы просто закончил разговор, потому что все это уже совсем не интересно даже как эксперимент «Можно ли остаться друзьями с бывшей». Нет, нельзя. Не с Наташкой так точно.
— Я сниму тебе квартиру на неделю.
— Антон, я просто…
— Либо пошла на хуй.
Что она там просто — мне уже все равно.
— Спасибо, — после длинной паузы соглашается бывшая.
— Будь на связи.
Найти жилье — не проблема. Пара звонков, заехать за риелтором, поехать по нужному адресу, заплатить и получить ключи. На все уходит около часа. После моего сообщения с Адресом, Наташка приезжает через тридцать минут. С одной большой сумкой и Лешкой, у которого красные температурные щеки. Я снял однушку с большой двуспальной кроватью, так что спать им будет где. Все необходимое для жизни тоже есть, даже набор хорошей посуды.
— Лекарства есть? — спрашиваю я, когда она быстро снимает обувь, раздевает сына и укладывает в постель.
Наташка мотает головой.
Аптека тут рядом, и у меня эффект дежавю: снова я спасаю принцессу из беды, как будто в огромной Северной столице перевелись принцы. А ведь у меня даже не белый «мерин», а старое американское «ведро», которое нуждается в хорошем ремонте.
Когда возвращаюсь, малой уже спит, а Наташка топчется в коридоре и теребит волосы.
Сразу бросается мне на шею, совсем как на даче у родителей Очкарика, только на этот раз от нее не разит алкоголем, и гигантский брюлик больше не царапает мне шею. Чтобы подтвердить догадку, разжимаю ее руки и бросаю взгляд на безымянный палец.
— Что? — Она нервно одергивает руку.
— Я же говорил, чтобы была осторожнее с булыжником — такие на раз теряются.
— Останься с нами сегодня. Ты знаешь, что когда Леша болеет, я…