— Это тебе благоверный рассказал?
— На него тоже пытались повесить деточку, чтобы пристроить обузу. Саша вовремя спрыгнул.
— Ну да, — усмехаюсь я, — сначала спрыгнул с наивной девчонки с причудами, а теперь вот — с хваткой бабы. Прямо растет парень в моих глазах, эволюционирует, бля! Все, удачи.
Она продолжает орать мне в след, но я даже не пытаюсь слушать.
Интересно, малыш, я прошел проверку на жадность и корысть?
Глава тридцать восьмая: Антон
Когда возвращаюсь домой — и Очкарик выбегает встречать, губы сами растягиваются в улыбку. Она так искренне улыбается, хоть ее явно немного штормит, и по-хорошему нужно бы отчитать, что ослушалась и выбралась из кровати, но так сияет, что язык не поворачивается прямо сейчас обломать эту радость.
— Как прошло с папой? — осторожно спрашивает она, притормаживая около меня, потому что из кухни как раз выходит моя мать.
— Все хорошо, видишь — руки ноги на месте, лишних дырок во мне не появилось.
Мать качает головой и снова уходит, и на этот раз малышка все-таки подбирается поближе, глядя на меня с немым вопросом.
С ней точно не все в порядке, но, может, дело не во всей той херне, которую несла моя бывшая? Она не говорит сама с собой, не ходит на голове, и я даже ни разу не видел, чтобы ковырялась в носу или грызла ногти. Немного инфантильна для своего возраста, но это может быть последствиями отсутствия опыта. Сколько мужчин у нее было? Что-то сомневаюсь, что много. А что лечилась… Да у нас в стране в принципе здоровых нет. Невозможно быть в порядке с головой, когда каждый выпуск новостей похож на трейлер фильма ужасов.
На самом деле, грызет другое. Даже не грызет, а, скорее, заставляет чувствовать себя лягушкой под микроскопом. Йен не должна была в первое же свидание вывалить, кто ее отец, сколько у нее денег и на каких счетах. Но врать про съемную квартиру… Хотела проверить, свяжусь ли с ней, если она «как все»? Да мало ли я видел этих олигархов, чтобы бегать за сомнительной выгодой стать приживалой в богемной семье?
— Твои вещи и лекарства, — протягиваю то и другое. — Переодевайся и беги вниз. Я кексы привез.
— Те самые? — Зеленые глазища, покрасневшие и потускневшие от слез, внезапно вспыхивают.
— Вот уж не уверен, вдруг, мне память отбило.
Приятно, когда на кусок шоколадного бисквита в глазури реагируют так, вроде приволок обломок луны.
Мы ужинаем втроем. Получается спонтанно и по-домашнему. Болтаем обо всякой ерунде, смеемся, мама рассказывает, каким я был в детстве, малышка смеется и даже прекращает закрывать рот рукой, когда смущается.