— Мммм… Меньше, чем спать, — мычит Йен.
— Тогда закрывай глаза и не поворачивайся — я встану, закрою жалюзи.
После затяжных дождей, кто бы поверил, что с утра будет целое настоящее солнце?
Но раз мы решили, что еще не готовы просыпаться, то пошло-ка это солнце куда подальше.
Когда в спальне снова приятный полумрак и я поворачиваюсь, чтобы прыгнуть в постель, малышка уже лежит лицом ко мне, и сильно, как будто боится случайно увидеть страшную сцену из ужастика, жмурит глаза.
Забираюсь под одеяло, от греха подальше — стояк никуда не делся и хрен куда денется, пока я сам не решу эту «маленькую проблему» — поворачиваюсь к ней спиной.
Минуту мы пытаемся делать вид, что спим.
— Расскажешь про свои татуировки? — спрашивает Йен, и теплое дыхание почему-то приятно растекается по лопаткам. — Их… много.
— Расскажу, малыш, без проблем. — Меня потряхивает. — Прости, за три месяца отвык спать с женщиной.
— Мне уйти? — волнуется она.
— Нет. — Обычно, у меня нет таких потребностей, но видимо сегодня сложилась все звезды. — Сопишь забавно.
Писательница смущенно хихикает в ответ: мило и без наигранности. Уверен, у нее снова красные щеки.
И осторожно, как будто ищет границу допустимого, подвигается ко мне.
— Спину лучше не трогать, — предупреждаю я. — Личный бзик. Мне сразу щекотно.
— Угу, — сонно соглашается малышка.
А потом я чувствую очень трусливое, почти что на грани фола, прикосновение носа мне в затылок, в волосы. Вздох у нас, кажется, синхронный, один на двоих.
— Так хорошо? — осторожничает она.
Я чувствую ее рядом: тепло маленького тела под одеялом, прогиб кровати за спиной, дыхание в моих волосах и едва уловимый запах колючих белых цветов. Но при этом никто не лезет на меня, не дергает, не пытается изображать секс-бомбу.
Она интересуется, как нужно. Не просто так, а чтобы сделать мне хорошо и комфортно.
Я думал, так не бывает.
И для этого чувства есть только одно определение.
— Так просто пиздато, — отвечаю я и закрываю глаза. — Спи, малыш.
И хрен мы выберемся из постели раньше трех.
Bones — Low Roar
Пробуждение для меня — самая тяжелая часть дня.
Потому что мне повезло родиться человеком с буйным и сумасшедшим воображением. И мои сны куда ярче, чем реальность, в которой я существую, как в мыльном пузыре, который в любую минуту может лопнуть.
Мне всегда хочется задержать момент пробуждения, оттянуть его подальше, как ребенок, который вопреки запрету тянется к слишком дорогой игрушке на витрине.
Но в этот раз все по-другому.
И я даже знаю в чем дело, хоть это, пожалуй, самое странное, что только случалось со мной за последнее время.