Я понаблюдал, как машины выходят на линии. Несколько человек обязательно проводят товарища в далекую дорогу. Сторож, закрывая ворота, помашет рукой. Водители все оказались молодыми, в большинстве, однако, с шоферским опытом, любящими загородную службу, дальние путевые просторы.
Три пробных рейса вместе с пожилым наставником прошли благополучно, и меня зачислили в штат водителей автобусов дальнего следования.
Домашние единодушно не одобрили мой шаг.
Павлик только безнадежно махнул рукой и покрутил пальцем у виска. Намекнул, что я, очевидно, чокнутый.
— Ты хоть поосторожней с водкой,— сказал отец.— Знаешь, сколько аварий из-за этого.
Они разделяли прочно бытующее представление, что все водители автомашин — непроходимые пьяницы и потенциальные аварийщики.
За час электричкой я добирался из Крутогорска до областного города. Отсюда утром и начинался рейс. Наш автобусный маршрут проходил по живописным местам через Уральский хребет. Шоссе пролегало почти строго с востока на запад. За несколько поездок я хорошо изучил все особенности маршрута, узнал благоустроенные участки дорог, где условия позволяли развивать приличную скорость, и такие отрезки пути, где машину надо было вести с особой бдительностью. На конечную остановку мы прибывали к вечеру, осматривали с напарником Сергеем Ивановичем Голубевым машину, устраняли всякие мелкие неисправности, отдыхали, а утром отправлялись обратно.
Так потекли мои дни.
Однажды вечером я сидел у себя в комнате и просматривал институтские учебные программы. Вошла Ленка и молча встала у двери.
— Ты чего? — оторвался я от бумаг.
— Тебя Маира спрашивает. Что ей сказать? Ты дома? Я вскочил.
— Конечно! Чего ж ты не пригласила ее?
— Сам приглашай.
— Ты это что? — спросил я, удивленный, Ленку. Она ничего не ответила и демонстративно вышла.
«В ссоре? Из-за чего?» — подумал я, припоминая, как Ленка явно избегала всяких расспросов о Маше, и заторопился на улицу.
Маша сидела на скамейке в нашем садике. Увидев меня, она вспорхнула и странной виляющей походкой пошла навстречу, протягивая руку.
— Вот ты какая! — не скрыл я своей растерянности, и сердце вдруг упало.
— Какая — такая?
— Шикарная!.. Она оглянула себя.
— Какой же шик? — вроде удивилась Маша.— Не ходить же в растрепах.
Она явно хотела поразить меня. Юбка колоколом, сквозь прозрачную кофточку с глубоким вырезом видна кружевная комбинация. Плечи оголены, груди воинственно подтянуты. Туфли на высоких шпильках-гвоздиках. Волосы, ее прекрасные каштановые волосы, теплые и золотистые, обесцвечены до седины, с сиреневым отливом. Ресницы и глаза, беззастенчиво удлиненные, подсинены, губы цвета моркови в сметане.