— Неладной вышла наша первая встреча, Тошенька. Замкнулся я по многим причинам... Твоя история с Сизоном огорчила. Не так ее принял. Ты ведь разобраться не помогла, дичком держалась. Крутогорск мне первое время тоже чужим показался.
Вот и замолчал... Нам бы ближе, а мы — друг от друга в стороны.
— Что мне помогло? Видела я другую жизнь. Счастливых людей видела. Но эта жизнь проходила мимо меня стороной. А я тянулась к ней, понимала, что там мое спасение. Разве нет моей доли счастья? Надо только сделать усилие, оторваться от всего, что меня сбило, укрепиться. Тогда может весь мир раскрыться для меня по-иному. Иначе и жить не стоит... Да как-то не получалось. Все мои старания, словно мыльные пузыри, лопались. Силы, что ли, не было?
— Вот и давай вместе жизнь налаживать. Обопрись на мою руку. Тебе станет легче.
— Нет. Ты не понял меня. Я не слабая. Мне кажется, что теперь все-таки появляется во мне сила. Дай укрепиться ей. Я хочу узнать свою силу. А если потребуется твоя помощь, я обязательно обращусь.
— Значит, мне просто смотреть?
— Не сердись. Пусть пока все остается, как оно есть. Да мы же рядом, будем видеться.
Так позднее подробно Тоня рассказала мне о встрече с отцом. А пока я еще ничего не знал и, конечно, тревожился за нее. Константин Григорьевич к нам не заходил.
12
С Тоней мы столкнулись во дворе автобусного парка. Я только что присел закурить. Увидев ее, приподнялся, но Тоня положила мне на плечо руку.
— Сиди, пожалуйста... Я протянул ей сигареты.
— Нет, нет...— отказалась она.— Курю в самых исключительных случаях.
Сегодня она была особенно хороша. Волосы убрала по-новому, открыв все лицо, синие глаза ее стали, словно глубже, лучились радостью. Что-то легкое, беззаботное угадывалось в сияющей улыбке, порывистых жестах, певучем голосе. Совсем не походила она на ту, пьяную.
Тоня уселась рядом и обеими руками провела от висков по волосам, словно хотела их пригладить. Потом взглянула на меня и улыбнулась.
— Не скучал эти дни?
«Заскучаешь...» — усмехнулся я про себя, вспоминая события последних дней.
— Хотел бы поскучать, да не вышло,— нарочито беспечно сказал я и повернулся к Тоне, чтобы лучше видеть ее лицо.
— Как же развлекался?
— По-всякому... Порыбачил... С сестрой и ее подругой на лодке катался. Нашлись занятия... В саду работал...
— Подруга у сестры интересная?
— Хорошенькая.
— Не терялся? — игриво спросила Тоня.— Ухаживал?
— Слегка,— скромно похвастал я.
Она сама оборвала пустой разговор, громко щелкнув замком кондукторской сумки. Наклонилась поближе ко мне, так что я услышал запах тонких духов, и вполголоса, словно хотела доверить тайну, сказала: