— Ты еще не знаешь? Отец приезжал. Всю ночь просидели. Обо всем, кажется, переговорили, и вот забыла спросить, кто же ему мой адрес дал? Не ты ли?
— Пришлось... Сообщили ему о тебе другие: я свое слово сдержал.
— Вот как... Другие? Кто же? Да это теперь значения не имеет. Напрасно я от него скрывалась. Чего боялась? — Она пожала плечами — Словно маленькая... Этакая взрослая дура.
Совершенно иная... А в тот вечер... Какое отчаянное тогда было лицо. Какие слова кидала она... Я поймал себя на том, что все это время думал о Тоне, тревожился. Только сейчас стало легче, когда узнал, что встреча с отцом у нее прошла благополучно. Ее дела стали мне близкими. Я почувствовал бы себя виновным, если бы их встреча прошла по-другому.
Невольно я сравнил Тоню со всеми нашими. Поставил рядом Маиру, с ее смешными претензиями на современность, Катю, пусть даже хорошенькую, способную в науках, но совсем еще девочку. Даже свою Ленку, сестру, которую никогда и никому не дам в обиду, но несколько оранжерейную со своими уж слишком прямолинейными понятиями, не очень гибкую, когда дело касается чувств. Наконец, тетя Надя... Она вне моих суждений. Мне очень нравится ее увлеченность делом, собранность. Но для меня она женщина вообще. А Тоня... Я не мог точно сказать, почему меня тянет к ней. Властно, сильно... Что в ней есть такое особенное?
— Я, оказывается, совсем не знала своего отца. Он же у меня удивительный, — сказала Тоня.— Только теперь он мне открылся.
— Вот и хорошо,— искренне порадовался я и сжал ее руку.— Рад за тебя.
Казалось, что она даже не заметила моей вольности.
— Какой груз свалился! — глубоко вздохнула она. Наш автобус выходил из гаража на площадку. Мы поднялись со скамьи.
Дорогой мы с Тоней ни о чем не поговорили. Бывают иногда трудные многолюдные рейсы. Словно всем разом надо срочно ехать. Таким оказался и этот будничный рейс: пассажиры просто штурмовали машину. Работы Тоне хватало.
На всех же наших остановках она сразу уходила далеко по шоссе, словно желая побыть в одиночестве, и нам приходилось ее всякий раз подсаживать.
Еще дорогой у нас забарахлило зажигание. Это отнимало время. Да еще встретились объезды: шоссе в нескольких местах ремонтировали. Еле-еле уложились в график.
На конечной остановке мы с Голубевым полезли в мотор. Как всегда бывает: возьмешься исправлять одно, сразу вылезает еще десяток неполадок. Так что провозились, чуть ли не до ночи.
Тоня сидела на лавочке. Хорошая умиротворенная улыбка не покидала ее лица. Я решился присесть рядом. Все еще бегал маленький крикливый паровозик, таская взад-вперед платформы, часто проезжали машины. Но это не мешало вечернему покою поселка.