У перекрестка Борис спросил, пройдет ли он тут к заводоуправлению. Брат успел позабыть даже главную городскую дорогу.
Я показал ему ближайший путь. На том, не прощаясь, мы и расстались до вечера.
14
Я остался на улице один. В утренние часы наш город бывает удивительно тихим. Все на работе, дома — женщины и дети, да отдыхающие после ночной смены.
Прошла колонна грузовых машин, запахло горячей пылью. Мальчишки пробежали навстречу, перепасовываясь мячом. Проехала поливная машина, оставляя за собой мокрую, шипящую мостовую.
Хмель все еще бродил в голове, всякие сумбурные мысли неслись вскачь.
Чего я ждал от встречи с братом после продолжительной разлуки? И что она дала? Странно, что после разговора с Борькой я, вроде беспричинно, почувствовал себя одиноким.
Старший брат! В детстве мне и Ленке всегда его ставили в пример. В школе Борька шел только отличником и закончил ее с золотой медалью. Увлекался общественной работой, последние три года его избирали школьным комсоргом, и в институте Борька сразу оказался бессменным членом бюро комитета комсомола. На втором курсе вступил в кандидаты партии. Я помнил его всегда очень занятым студенческими делами. Дни у него были расписаны по часам, время на ветер он не бросал. То и дело уезжал Борис на какие-то конференции, слеты, различные соревнования. Частенько катал в Москву.
Жили мы с Борисом дружно. Он интересовался всеми моими делами. Я привык к тому, что всегда и во всем он оказывал любую помощь и поддержку.
Когда Борис женился, то несколько отошел от меня. Первое время я даже чуточку ревновал его к тете Наде. А вскоре меня взяли в армию, и мы расстались.
Чем же наша встреча испортила настроение?
Не получилось задушевного разговора? Совсем он не интересовался нашей жизнью? Наверное, надо правильно понять Бориса. Почему он больше говорил о себе? Да просто потому, что его дела, его жизнь — самое сейчас главное для тети Нади и для Дениски. А они-то ведь наши, родные. Мы все хотим, чтоб у Дениски был отец, и чтоб тетя Надя была счастливой. Этого же хочет и Борис. Значит, я не прав, придираюсь к нему. Конечно, так.
Но все же что-то слишком покровительственное появилось в тоне Бориса. Такого раньше не было. Как снисходительно разговаривал он со мной! Так легко бросил о выгодной халтурке на заводе. Даже не подумал более серьезно поговорить о будущем. Ни капельки чувства нет у него и к Ленке. И к отцу. О нем он и не спросил ничего. Даже о тете Наде говорил без всякого сердечного волнения. Вроде и заботится о ней, а говорил как-то сухо, больше о самом себе он говорил.