Ю л и я И в а н о в н а. Вы с ума сошли!
Р о м а. Юлия Ивановна! Теперь это для меня вопрос принципа.
Ю л и я И в а н о в н а. Рома! Он опасен!
Р о м а. Мне? Ха-ха!
Ю л и я И в а н о в н а. Дело в том, что он… в Диночку… увлечен.
Р о м а (хохочет). Именно поэтому. В том-то все и дело. (Помолчав.) Я велел ему прийти. Сейчас он получит свое. Здесь. От нее — или я ничего не понимаю в женщинах.
Входит Д и н а.
Итак, Диночка, решение принято: завтра мы регистрируемся. Юлия Ивановна согласилась.
Д и н а (невинно). Неужели вы решитесь жениться на этой уголовнице? Ведь за ней числятся два колье, четырнадцать перстней, двадцать одна пара золотых часов…
Р о м а. Принимаю ваш юмор и продолжаю: через неделю мы отбываем за рубеж. На полгода. Надеюсь, вы не возражаете?
Д и н а. Конечно, нет! Рома! Вы — само благородство! Взять за рубеж, дать свое имя женщине, которая тут же передаст его собаке…
Р о м а. Юлия Ивановна! Или пресеките эти шутки — и я остаюсь, или — я остаюсь, но пресеките эти шутки!
Входит П а в е л И в а н о в и ч. Он при всех орденах.
А вот и мой свидетель! Мать честная, вот это иконостас! Садитесь, уважаемый, вот сюда. Как вы себя чувствуете?
П а в е л И в а н о в и ч (сдержанно). Благодарю.
Р о м а. Ну, вот и прекрасно. (Выстрелив в потолок пробкой, наливает всем шампанское. Обращаясь к Павлу Ивановичу.) Вам — первый тост.
Павел Иванович молча осушает бокал, встает, вышвыривает один за другим чемоданы Ромы в окно.
П а в е л И в а н о в и ч (Дине). С вашего разрешения.
Д и н а. Разумеется.
Пауза.
Р о м а (Дине). Ну, вот что: вся ваша семья, начиная с этой старой овчарки и кончая вами — «девушкой в тридцать два года»…
Павел Иванович делает движение в сторону Ромы, но Дина останавливает его.
Д и н а (резко). Сидите! (Роме.) Продолжайте.
Р о м а. Я презираю вас… всех троих и поднимаю этот фужер — за себя. За таких, как я, за то, чтобы всегда и впредь, во все времена, при любой погоде нам быть сверху, бить сверху, жить сверху! Прозит! (Выпил бокал, швырнул его об пол.)
П а в е л И в а н о в и ч. А теперь мой тост. (Молча вынул из кармана трофейный пистолет, подбросил его на ладони.) Узнаешь? Все я тебе могу простить, но что про этот маузер в милицию стукнул…
Рома пятится к двери.
Куда?!. Стой.
Рома замирает.
Да не трясись ты. (Стреляет в вазу, та разлетается на куски.) Пошел вон.
Пятясь к двери, Рома исчезает. Пауза. Возникает эхо войны. Слышит его только Павел Иванович да мы с вами.
(Оглядев все вокруг, долго смотрит на Юлию Ивановну, потом на Дину.) Что вы тут у себя поразвели?