– Я сам могу, Стеш! – даже злится, когда я в третий раз за сегодняшний день ему угодить пытаюсь. С утра кофе в постель принесла, стоило ему заикнуться, что никак проснуться не может; днем торопливо рубашку настирывала, чтоб высохнуть к вечеру успела, а сейчас пытаюсь узел галстука освоить. Безуспешно. Зайцев же отродясь ничего подобного не носил…
– Что ты вечно суетишься?
А как иначе-то? Разве мужчинам не это надо? Они ведь как дети, и если вниманием обделишь, непременно настроение свое плохое на тебе выместят. На собственной шкуре проверено. Так что лучше как фее по квартире порхать, тем более, если ты и ростом не вышла, и кучей комплексов поросла. Чего доброго, передумает, а я вроде как только к такому вот Грише привыкать начала…
– Я просто хотела помочь…
– А по-моему, выслужиться. Стеш, я взрослый мужик. У меня есть две руки, которыми я сам неплохо галстук завязываю и кофе себе варю. И то, что ты в спальню мою переехала, вовсе не значит, что теперь как со списанной торбой со мной носиться надо. Давай как раньше, ладно? Разве что под одним одеялом.
Ага. А еще с поцелуями, разговорами о прошлом и будущем и моими плавками на змеевике в ванной, которые теперь необязательно в комнате на батарее сушить. Все равно увидит, не сегодня, так завтра.
Обиженно губы дую, но тут же в руки себя беру. Рано еще для скандалов, я вроде как собираюсь роман этот на всю жизнь растянуть. И на прежние грабли наступать не намерена: никаких причитаний и уборка по-прежнему только по воскресеньям! А если почувствую, что вновь во мне голодный до пропахшего белизной воздуха зверь просыпается, собственноручно себя наручниками к кровати прикую. Глядишь, и остальные ритуалы из моей жизни сгинут. Как иголки эти, про которые я лишь под утро вспомнила, когда довольная и ласками Гришиными разнеженная, на кровати потянулась. Потянулась, да так и замерла, с руками, над головой вытянутыми. Хорошо хоть Полонский кричать не стал и даже убедить как-то сумел, что пододеяльник снимать необязательно. Достаточно будет простынь вытряхнуть. А это какой-никакой, а прорыв.
– Стеш, уверена, что со мной пойти не хочешь? – из мыслей меня краткий мужнин поцелуй в висок вырывает, сопровождаемый вовсе не обязательной трепкой моих идеально причесанных волос. И как я могла не заметить, что он как медведь? Иной раз как к себе прижмет, аж кости хрустят!
– Уверена. Кто на мальчишник с женами ходит? Да и наверняка будет скучно, – в костюмах-то, да при галстуках, иначе просто невозможно! Или олигархи именно в таком виде стриптиз-клубы посещают? Щурюсь, отмечая, что в животе какое-то чувство доселе незнакомое поселяется, и все же считаю нужным предупредить: