– Не голодная. Перекусить успела перед тем, как девушка твоя нагрянула.
– Не девушка она мне. И ты, Стеша, запомни – я не шучу. В квартиру ее не пускай и сильно не откровенничай. Лучше, вообще, общение с ней заканчивай, пока она нас не раскусила. Вина?
Киваю. И на приказ этот, совсем на просьбу не похожий, и на предложение чуть-чуть пригубить. Смотрю, как бокал Шардоне наполняется и беспокойно тарелку свою по столешнице двигаю: то подальше, то чуть ближе, то вправо беру, никак не решив, где же ей место.
– Нервничаешь? – а вот Полонский знает. И своей рукой к моей потянувшись, быстро конец этой возне кладет. – Из-за Катьки, что ли? Наплюй. Новую ученицу найдешь. Хотя и не знаю зачем: с такими деньгами можно и отдохнуть. В путешествие отправиться, например.
– Нет уж. Я самолетов боюсь. Уверена, стоит мне на борт подняться, и он разобьется прежде, чем высоту наберет.
Несчастливая я, разве не заметно? А этот бонус в виде денег и ширмы, за которой я неудачи свои на любовном фронте от Зайцева прячу, ошибка какая-то. Свыше кто-то отвлекся и прозевал, не заметив, как удача ко мне на огонек заглянула.
– Ерунда. Просто нужно себя пересилить. Хочешь, вместе махнем? К океану или в Европу?
Хочу. Только пьян Гриша, пусть и не в стельку, а взгляд уже стеклянный. Сам не ведает, что несет.
– Я серьезно. Свадебное путешествие дело святое. Я, может, больше никогда не женюсь, а так хоть будет что вспомнить.
Хотя… Интересно, чего вспоминать собрался? Как с женой своей фиктивной номер драил, потому что брезгует она на чужих простынях спать? Нет, увольте. Пока болячку свою не одолею, о подобном и речи не идет.
– А работа?
– А что с ней будет. Ромка за всем приглядит. Вот тридцатилетие мое отпразднуем и можно путевки выбирать. Так что, подумай. Вкусно-то как, Стеш. Объедение.
Трескает стряпню мою, а я только и знаю, что бокал к губам подносить да его разглядывать. Хорош он, во всем хорош, и внешне и внутренне. Не то что Борька, с годами красоту потерявший и только по праздникам на похвалу расщедривающийся. А тут…
– Спасибо. Вот закончится это все, я определенно по тебе скучать буду.
Он улыбается, а я краснею нещадно. Словно мне только что в любви признались, а не за таланты кулинарные похвалили! И сердце так колотится в груди, что даже пальцы дрожат. Еще чуть-чуть и скатерть белоснежную напитком приторным залью.
– Ничего, новую найдешь. Здесь много ума не надо, интернет рецептами переполнен.
– Новую… Я холостяк, Стеш. Закоренелый. С женщинами с трудом уживаюсь. И если б не мамино завещание, вряд ли когда-то до загса б дошел.