Прислонив горлышко бутылки ко рту, Стас сделал долгий глоток. Взгляд невольно уперся в прикроватную тумбочку. И тут он вспомнил, что там, в нижнем ящике, лежал его старый ПМ. Присев поближе к тумбочке, он открыл ящик. Так и было — его пистолет находился на месте, даже заряженный в порыве гнева, где-то в одну из первых угарных ночей после смерти любимой женщины. Отложив свитер, Стас взял его в руку, и тяжесть этого смертоносного оружия показалась чертовски приятной. Но тут же привлек внимание белый конверт, который лежал на дне того же ящика. Он знал, что там — фотографии, их с Олей. Она хотела что-то с ними сделать, какую-то композицию, которую можно повесить на стену в их спальне.
Отложив пистолет, Стас взял конверт. Это было сложно, но он все равно захотел взглянуть на фотографии, которые так до сих пор и не увидел. Черт, она же пыталась ему их подсунуть. А он сказал: «потом»… «я еще на них насмотрюсь»… Такой, бл*дь, идиот. Если бы только знал тогда, что их «потом» уже не будет. Но он все-таки открыл конверт. Задержал дыхание. И наконец-то медленно вынул небольшую пачку фото, упираясь взглядом в любимое лицо на первой же из них. И глазам сразу стало больно. Она здесь такая красивая, родная…
Заныв, Стас запихнул фотографии обратно, едва удержавшись от того, чтобы не смять их, теперь какие-то бесценные и одновременно отвратительные. Снова поднес бутылку ко рту. Но в ней уже было сухо. Да твою!.. Это так разозлило, что он швырнул тару в стену. Но та не разбилась, слишком толстое стекло, лишь с грохотом упала на пол. Тут же нашел глазами ПМ. Схватил. И мысль примерить его появилась так отчетливо, что даже не стал ее отгонять…
***
Я только легла на кровать, когда услышала грохот в соседней комнате. Сначала хотела его проигнорировать. Но потом все-таки встала и решила проверить, что там происходит. Поведение Стаса слишком тревожило. Но когда я вошла в комнату, то испытала настоящее потрясение. Потому что мужчина… он сидел на кровати с закрытыми глазами и держал пистолет у своего виска. Да он был готов вот-вот выстрелить!
— О, Боже… — выдохнула я, накрывая рот пальцами.
Да что он пытается сделать?!
— Стас, нет, подожди… — попыталась сказать как можно спокойнее.
У меня подогнулись колени и я едва не сползала на пол, до того испугалась. А он открыл глаза и посмотрел на меня с такой лютой злобой, будто лично я причинила ему все его несчастья. Зато все-таки убрал пистолет от своего виска. Но уже в следующую секунду оказался возле меня, толкая спиной в стену, а его пистолет — возле моей головы.