Страшная вещь. Поэтому о ней никто и не знает.
Как можно понять из моего описания, печать не дает прибавки к силе или объему чакры. Она позволяет использовать чужую чакру.
Мой клон смог высвободить Стихию Дерева! После чего мгновенно издох, правда… Все таки, тут еще есть над чем работать. Но с чакрой Узумаки проблем не было. И никаких проблем с гистосовместимостью. У клона была нормальная, наполненная, сбалансированная чакра, с равными долями духовной и телесной энергии. И подобная печать с геномом Узумаки была бы идеальным для меня вариантом, решающим вопрос неправильной чакры без кардинальных изменений тела, если бы не два но. Первое, печать никак не исправляла моего тела. Как поведала мне Мито, оно слишком нестабильно для изучения сэндзюцу. Но мало того, оно было женским.
Недавно, обучая Микото и Нами кендзюцу я поймал себя на мысли, что испытываю к ним слишком теплые чувства. Не дружба, а настоящая любовь. И никаких извращений, обычное материнское чувство. Материнское, мать его, чувство! Тело взрослеет, гормоны работают, и не за всеми я успеваю уследить. А отключать их опасно, потому что они неплохо усиливают организм. Мне нужно новое тело, иначе причуды нынешнего когда-нибудь меня доведут до ручки.
Второе "но" больше касается конкретно того, почему меня не устраивает именно ДНК Узумаки в джуиндзюцу. Все началось с того, что Мито сдержала свое обещание и рассказала мне о демонах этого мира.
— Ты ведь бывал в пещерах Рьючи, Орочимару? — как-то спросила меня Мито.
Произошло это, когда мы с ней на пару натаскивали Наваки в фуиндзюцу. Внук Хаширамы отдыхал и набирался сил, а Узумаки решила посвятить несколько минут на мое образование.
— Да, иначе заключить контракт со змеями не получилось бы, — ответил я Узумаки.
— Видел Хакуджа Сэннина? Как он тебе?
— Один раз, — и воспоминания после беседы с ним у меня остались не самые приятные. — Очень могущественный старый змей. Хладнокровен и жесток, как и всякий из его племени. Обещал, что если я явлюсь к нему второй раз, то мне в любом случае придется проходить испытание на способность к обучению сэндзюцу. И его уже не будет волновать, готов я к этому или нет. Он с радостью поглотит мою чакру.
— Очень хорошо, значит, ты неплохо его знаешь, — кивнула Узумаки. — Хакуджа Сэннин это один из демонов этого мира, Орочи-кун. В прямом смысле этого слова. Он жил еще до Рикудо Сэннина и питался предками Оогама Сэннина. Ты прав, Белый Змей жесток и не знает жалости. И он очень могущественен. Эти качества и делают из него то, что мы, люди, привыкли называть демоном.