— А, так ты после миссии такой? — мгновенно подобрел и разулыбался мой, неизвестно-каким-образом, друг. — Прости, я думал ты во все тяжкие пустился после того… ну… после такой потери.
Я честно несколько секунд смотрел на него, пытаясь понять, о чем Джирайя сейчас говорит. Не знаю, может я отупел, но что-то до меня не дошло.
— Слушай, Джи. Я зверски голоден и сейчас очень плохо соображаю. Давай я сначала поем, а потом начну врубаться в ход твоих мыслей. Ага?
— О, я тоже поел бы! — оживился он. — Эти путешествия что-то изматывают. Может, сходим снова в ту забегаловку?
М-м! Мясо на открытом огне!
— А у тебя деньги есть? — мгновенно одернул я себя.
— А… — завис блондин, видимо, рассчитывая, что платить буду я.
— Прости, у меня ничего нет! За задание еще не заплатили, — развожу руками.
— О, точно! Давай позовем Цунаде!
— Гениально! Пошли! — у нее точно никогда с платежеспособностью проблем не было.
Спустя пятнадцать минут мы вдвоем уже торчали перед воротами дома нашей Сенджу. В клановый квартал нас пустили, хоть и смотрели как-то косо. А вот в дом вламываться мы не рискнули. Даже Джирайя понимал, что стучать ногой в дверь дома Цунаде опасно для здоровья, она, в отличие от меня сейчас, живет не одна. Если мы чем-то не угодим ее бабушке, то будет очень плохо. Всем.
— Выходи, Цунаде! Я знаю, что ты там! — где-то я это уже слышал.
Тишина.
— Что-то не сработало, — говорю Джирайе.
— Хм. Цуна!..
— А?
Честно, я сначала не понял, что произошло. Помню, что Джи открыл рот, начал кричать, а потом он пропал из поля зрения! А потом я почему-то оказался лежащим на земле, а воздух из моей груди вышибло ударом под дых.
— Придурки! — зло прорычал нежный девичий голос.
— И я, тьфу, рад тебя видеть! — обрадовался сеннин, отплевываясь от снега, который почему-то оказался у него во рту. — Э, Орочимару!
Джи, заметив, что я лежу и не могу встать, поднял меня.
— Спасибо, — искренне благодарю его, — сейчас у меня что-то вообще сил нет.
— Цунаде, ты что делаешь, а? — накинулся на девчонку мой друг. — Видишь, Орочи и так плохо, а ты его еще снежками закидываешь! У тебя вообще совести нет, да?
Так это она снежки так кидает?! Блин, а чувство, будто кто-то хорошенько так заехал мне в грудь!
— Ох-хо-хо, простите-простите, — донесся до нас нисколько не раскаивающийся глубокий женский голос. — Чуть-чуть переборщила, руки сами кинули снаряд на громкий звук.
У меня такое чувство, будто вся деревня с ума посходила. Я сейчас не в Цукуеми? Точно?
— Мито-сама, — поклонились мы с Джирайей бабушке нашей подруги, — доброго вам дня.