Пройдя свыше двухсот вёрст, вышли мы к новой неизвестной реке. Воды её стремительно катились между отвесными берегами. Вокруг бесчисленных островков пенилась вода. Снова построили мы себе шитики и тронулись вниз по реке. Через несколько дней пути услыхали отдалённый гул. И чем дальше плыли, тем громче становился шум и рёв воды. Потом уже и сами пороги узрели. Отвесные скалистые берега сошлись ближе, покрытая белой пеной вода бурлила и клокотала меж скал, местами обрываясь вниз стремительными водопадами. С огромным трудом миновали их, лодьи на берег не везде вытянешь – скалы кругом. Но и после этого опасность не миновала. Лодьи прям, понесло вперёд. Кипящие водовороты, мели и подводные скалы, усеявшие все русло реки, только Господу ведомо, как не потопли. Одну лодью всё ж разбило, но выловили всех кроме двоих, часть рухляди мягкой только потеряли, да крупа намокла. Реку местные браты Ангарой прозывают. Дюже быстрая река. Это только и спасло. К тому ж, теплее там гораздо, только к середине декабря встала Ангара, льдом покрылась. Мы же, пройдя более тысячи вёрст по ней, вдруг оказались у Енисейского острога. Получается, что Ангара эта и Верхняя Тунгуска одна река. Ну, а дальше уже до Таруханска по зимнику на санях шли. Почитай пять лет колобродили. Вот буквально к весне токмо и прибыли в Новую Мангазею, а недавно и до старой вот добрались.
- Снова пойдёшь за пушниной, - поинтересовался у Пянды, отмечавший весь маршрут на своей неправильной карте, Озеров.
- Что ж, не сходить. Теперь проще, места знакомые. Мне карту эту не дашь? – отодвигая кружку, в упор посмотрел на стрельца Пантелей.
- Дам, конечно. Нам князь Пожарский говорил, что первопроходцам по мере сил помогать надо, не только карту дадим, но и деньгами чуток поможем.
Странные стрельцы эти вершиловцы.
Событие семьдесят второе
Совершенно неожиданно полк под командованием полковника барона фон Плотто в Милане превратился почти в два полка. Ну, может поменьше. Добавилось без малого триста конных и около пятидесяти пехотинцев. Пятьдесят пеших мушкетёров достались от сына этого донельзя необычного русского еврея. Сына звали Савватий. Молодой Буксбаум продал в Милане изделия из Пурецкой волости и, закупив произведения искусства и книги, собирался выступать из Милана по направлению к Венеции, когда в город заходил полк богемцев. Встреча для отца и сына была полной неожиданностью. Савватий должен быть, вообще, как раз в Венеции, и именно там скупать произведения искусства и книги. Но младший Буксбаум решил перед Венецией потратить часть денег в Милане, вполне себе правильно рассчитав, что после затяжной, кровопролитной войны, продукты вздорожают, а вот картины с книгами вполне себе подешевеют.