Как я не заметила, что пакет с бинтами и морфием пропал, — это выше моего понимания. Наверное, я слишком увлеклась тем, что оставляла на его коже свои красивые отметины. Посмотрите на него сейчас, он выглядит намного сексуальнее. Избитый и в синяках.
Очень мужественно.
Я подхожу к краю кровати и забираюсь на Монте.
— Знаешь, Мистер Ирландия, ты мог бы стать таким же злым и гнилым ублюдком, как я, если бы захотел. Нам было бы здорово вместе. Находили бы тупых придурков, которые причиняют боль людям, похищали и пытали.
Кладу голову ему на грудь и слушаю, как бьется его сердце. На самом деле это очень успокаивает. Меня поражает, что нам нужен такой маленький орган, чтобы жить, а без него мы просто пустая трата человеческой кожи и костей. Пустой бесполезный мешок дерьма.
— Могу я тебе кое-что сказать, Монте? — Я смеюсь, конечно, могу. Мне не нужно разрешение. — Мне всегда хотелось иметь имя. Что-то, что отделяло бы меня от Агонии, кроме наших совершенно разных личностей. Но дюбое имя, о котором я слышала или читала, никогда не выделялось для меня.
Выпрямившись, смотрю на Монте. Медленно приподнимаю его футболку и любуюсь безупречным телом.
— Имя, которое звучало бы горячо, если бы его выкрикнули от удовольствия или боли! — Начинаю медленно двигать бедрами вперед-назад. Нажимая вниз для дополнительного давления. — Что-то, что могло бы возбудить меня больше, чем звук твоих криков.
Я толкнулась сильнее, наращивая удивительное ощущение, будто его член у меня между ног. Хотя он без сознания и обмяк, меня безумно возбуждают все эти шишки, синяки и брызги крови на его лице, руках и ладонях. Следы, которые я оставила.
— Черт возьми, Монте! — Откидываю голову назад от удовольствия и двигаюсь быстрее.
Так приятно.
Монте стонет подо мной, и это все, что нужно, чтобы отправить меня по спирали в сладкий экстаз. Я впиваюсь ногтями ему в живот, достаточно сильно, чтобы расцарапать кожу, и смотрю, как сочится кровь. Подношу пальцы к губам и ощущаю вкус его жизни на своих руках.
— Стоило позволить тебе трахнуть Агонию; вероятно, удовольствие было бы намного сильнее. Но сойдет и так. — Я слезаю с него и ложусь рядом.
— Как насчет Сэм? — спрашиваю, думая об именах. Я была безымянной всю свою жизнь, ну, всю жизнь Агонии. У меня такое чувство, будто меня лишили моей личности, хотя на самом деле у меня никогда не было другой, кроме второй половины Агонии.
— Вивиан. — Я позволила этому имени прокручиваться в моей голове. Нет. — Эшли? — Слишком по-девчачьи. Хочу чего-нибудь сексуального. Такое, что будет мне нравится всегда.