От пояса невинности не было совершенно никакого толку — вот что…
Иларис решительно поймала его руку за запястье и отвела в сторону, сама при этом выскользнула, поспешно отодвинулась. И Конрад открыл глаза, поморгал.
— М-м? Доброе утро, моя леди, — он опять потянулся к ней, заставив её отпрянуть.
— Доброе утро, лорд Конрад. Довольно, хватит... Вы ведете себя неподобающе.
Ощущение, что она сказала глупость, было абсолютным.
— Гм… Правда? — тоже усомнился он, просыпаясь окончательно, и осмотрелся, оценивая обстановку.
— Миледи. Растрепанная и в развязанном платье вы прекрасны.
— Лорд Бир! — возмутилась она.
— Думаете, я шучу? Гм, Иларис… Ваш чудесный амулет больше не работает, я верно понял? — его мысли потекли в том же направлении, что и у неё, — ох, как же я рад!
И он, опершись о кровать, сделал молниеносное движение, одним плавным броском преодолев разделившее их расстояние, поймал её в объятия.
— Лорд Бир, нет! — воскликнула Иларис.
Было поздно — он, возмущенно застонав, упал на нее сверху.
— Лорд Бир… — она, приподнявшись, не без труда столкнула его с себя. — Что с вами? Конрад?! Руки?..
Руки у него опять не работали — как тогда, в первый раз, на балконе.
— Ногами можете двигать? Вам легко дышать? Отвечайте! — она чуть не плакала.
Что, если теперь последствия будут серьезнее — он всем телом на неё упал!
— Могу, могу, успокойтесь, — выдохнул он. — Так, значит…
— Вот как вы могли, ведь знали, что нельзя!
— Подумал, что запоры рухнули. Иногда хороший штурм стоит долгой осады! Не повезло, ну ладно. Не сердитесь…
— Лорд Бир, вы…
Она чуть не сказала, что он болван, но постеснялась. Да и пожалела — бедняга и так пострадал!
С этим следовало что-то делать, причём быстро. У неё дела, а Биру нужно поскорее оказаться в своей комнате. Разбираться со странностями семейного артефакта придётся после. Она поговорит с Виньей. О чем та её не предупредила? Или с матерью Карнелой поговорит, она кузина дяди-графа и может знать про такие вещи. Пока получается так, что бессознательно, то есть во сне, пояс не препятствует делать что угодно, но как только сон прекращается и действия становятся осмысленными, путь и не совсем — вот любят некоторые сначала делать, а потом думать! — тогда защита начинает действовать?
Ну конечно, обниматься во сне ещё можно, но заняться любовью, так сказать, целиком и полностью, и при этом спать — так не бывает! Под зельем разве что. А чтобы обычно, без злостных воздействий, в здравом уме и памяти — про такое Иларис не слышала и не могла себе представить.
Она поспешно собрала волосы, закрутила простой узел на затылке. Он не сводил с неё глаз. И взгляд, когда из него ушла досада из-за неудачи, опять стал чуть насмешливым и этаким ласкающим.