— Что это такое, почтенная сестра? — решился он прервать старуху, показав на пояс на очередном портрете.
— Это пояс невинности, лорд, — монахиня недовольно зыркнула не него.
— Да? А для чего же?.. — он прикинулся дурачком.
— Для того, чтобы ничто не помешало девице соблюсти добрачную чистоту. Я хотела сказать… гм… чистоту тела и помыслов… — поправилась она, подумав, видимо, о том же, что и Конрад.
О том, что для большинства этих девиц брак и не предполагался. У здешних графов было много дочерей.
— А если юная леди гм… нарушит…? — осторожно уточнил Конрад. — Разве у нее не будет возможности покаяться и найти здесь покой и утешение? На моей родине именно так. Простите, почтенная сестра.
Монахиня сжала губы, видимо, возмущенная тем, что мужчина настойчиво касается деликатной темы. Однако ответила:
— Покаяться и утешиться никогда не поздно. Но, согласно традициям обители, сестра не сможет занять здесь какое-нибудь высокое положение, если прежде её поведение было гм… небезупречным.
Ага, вот и ответ на один из насущных вопросов. Значит, если репутация Иларис перед заключением сюда пострадает, она никогда не станет настоятельницей, и даже кем-то рангом пониже не станет. Её поведение до пострига навсегда останется небезупречным.
Но это был не главный интересующий его вопрос.
— Благодарю, почтенная сестра, — сказал он смиренно. — Я осознаю, насколько невежественен. В моих родных местах всё иначе.
— Откуда же вы родом, милорд? — заинтересовалась монахиня.
— Из Руатских Предгорий. Неподалёку от границ с горными княжествами.
— Наслышаны. Дикие места! — обронила монахиня сочувственно, — что же вы хотите знать?
— Верно ли я понял, что лишь супруг после свадьбы может это снять? — забросил он крючок.
— Что вы, нет! Мужчине никогда не снять этот пояс! Это делает почтенная женщина.
— Почтенная женщина?..
— Да, лорд. И надевает, и снимает. Любая женщина на худой конец. Но не мужчина!
— Даже так? — озадачился Конрад. — Вы уверены?
— Я совершенно уверена! — отрезала монахиня.
Это следует понимать, что Иларис дала ему заведомо невыполнимое задание? Потому что не желает рисковать будущим положением? Посмеется над ним — и всё на этом?
Он неверно её понял?
Кажется, пока он ничего ещё не понял…
— Благодарю вас! — сказал он как мог душевно. — А если потерялся ключ?
— Тогда тем более невозможно!
— Но позвольте, матушка. Ведь атрефакт один и тот же? — он взмахом руки показал на все портреты разом. — И ключ уже теряли, я слышал. Но пояс, выходит, снимали как-то? При жизни монахини, я надеюсь? Не пугайте, матушка.