Долго шушукаться баннам не удалось. Гул не успел подняться до прежней громкости, как дальняя дверь, напротив помоста, отворилась. Две створки — как для короля. Логейн усмехнулся про себя: хоть этикет и дерьмо, но Мериков сын пользуется им правильно. Как оружием. Хотя наверняка это Эамон, знаток и ценитель ритуалов, верно рассчитал время. Как будто под дверями подслушивал. Явился в блеске старинных позолоченных доспехов, а с ним — целая толпа: банн Теган за плечом, бастард — по правую руку, а за спиной бастарда — Ворон и рыжий гном. И Дани.
Дани не блестела. Тот кожаный доспех, что он подарил, непокрытая голова. Твердый взгляд — ему в глаза.
Эамон громогласно поприветствовал присутствующих, бастард тоже — значительно менее громогласно, сопровождающие поклонились — одним движением, все трое, как будто долго репетировали.
Анора встала, не дожидаясь, пока Эамон займет свое место в первом ряду амфитеатра. Банны — следом.
— Благородные сэры, — начала она звонко и холодно, глядя поверх головы Эамона. — Сегодняшнее Собрание созвал эрл Эамон Геррин. Посему прежде всего выслушаем его.
Села обратно. Бросила взгляд на бастарда — а он на нее. Случайность? Или успели сговориться? Дерьмо, идти в бой с завязанными глазами — развлечение для щенков!
Эамон шагнул вперед. Оглядел зал. Поклонился королеве. И заговорил — спокойно, ровно и очень, очень убедительно: про Мор, который съедает Ферелден, про беженцев, наводнивших порты, про урожай, который гибнет на пораженной скверной земле, и голод, который неизбежно наступит. Пока он говорил, Логейн присматривался к Алистеру — хотя взгляд сам собой соскальзывал на Дани. Бастард так и стоял рядом с Эамоном, но при этом умудрялся всем показывать, что он — сам по себе, а дядюшку слушает больше из вежливости.
— …Наша единственная надежда, почтенные лорды — Орден Серых Стражей. С самого первого Мора они стояли на страже нашего покоя, и продолжали это делать до самого Остагара, где доблестный тейрн Логейн бросил их на растерзание порождениям тьмы. Их и нашего короля, короля, которому присягал, кровь Каленхада и Мерика! И этого ему показалось мало — он и его подручный, эрл Хоу, объявили охоту на уцелевших чудом Серых Стражей. И эти люди стоят у трона, дают советы нашей королеве! Можем ли мы допустить это?
Эамон сделал паузу, оглядел баннов. Те взволнованно зашушукались, но поддерживать Эамона не торопились: никто не ответил прямо на его взгляд.
Шушуканье прервала Анора. Подняла руку, не вставая с кресла, мягко сказала:
— Благородные сэры, прошу тишины и уважения к сединам нашего дорогого эрла Геррина. — Затем глянула на самого Эамона, улыбнулась еще нежнее. — Мы рады вашей заботе о Ферелдене в это тяжелое и трагическое время. Но, право, мы не находим, что сейчас Ферелдену было бы лучше не только без моего любимого, героически погибшего супруга, но и без армии, спасенной лордом Мак-Тиром из смертельной ловушки при Остагаре. Мой супруг принял смерть не для того, чтобы оставить страну беззащитной перед Мором! — Она гордо подняла голову, позволяя баннам увидеть блеск слез на своих глазах. — Но я вижу, вам еще есть что сказать? Продолжайте, мы предпочитаем услышать все, прежде чем принимать решение.