Не дав Эамону вставить слова, Логейн продолжил:
— О Серых Стражах и Море мы поговорим более подробно, когда разберемся с остальными вашими заявлениями, эрл Геррин. Мор — это много серьезнее, чем политические игры.
Эамон вскинул голову.
— Вам нечего сказать, регент? Ваш союзник Хоу сговаривается с тевинтерцами и продает в рабство эльфов — а вы закрываете на это глаза?.. В Денериме разбойники на каждом шагу, а вы считаете это неважным вопросом?..
Логейн нахмурился и сделал шаг вперед, вроде закрывая собой Хоу — но на самом деле не давая ему вмешаться.
— В рабство?!
— Вы даже не в курсе, — скривился Эамон. — И о том, что ваш союзник притесняет баннов, вам тоже неизвестно? И тейрнир Хайевер вы отдали Хоу — за какие заслуги? И не поторопились ли вы? Даже если ваш верный пес Хоу убил Брайса Кусланда, у тейрна остались наследники…
— Я вижу, с вами леди Кусланд. — Логейн нахмурился еще сильнее; в крови уже вовсю бурлил азарт схватки: дерьмовая политика, сейчас бы взяться за меч! — Что ж, вы выдвигаете крайне серьезные обвинения, эрл. Мы здесь же рассмотрим все доказательства и выслушаем свидетелей. И, клянусь памятью моего короля и друга Мерика, справедливость восторжествует!
Ну, хватайся за повод, старый лис, выставляй своего короля! И посмотрим… проклятье. Только бы Данира не сглупила.
Старый лис чуть промедлил, зато верно понял момент сам бастард. Шагнул вперед, положив руку на эфес меча, и громко, хорошо поставленным командирским голосом заявил:
— Клянусь памятью моего отца Мерика и моего брата Кайлана, так и будет!
Эамон едва заметно поморщился этакой самодеятельности, но деваться было некуда, поддержал:
— Несомненно, ваше величество! — громко, на весь зал.
Банны насторожились, замолкли, почуяв кровь и скандал — слышно стало, как жужжит в окне первая весенняя муха. А Эамон продолжил:
— Благородные сэры! Мы все собрались здесь, чтобы восстановить справедливость! И вот она, наша справедливость! Живой сын Мерика, последний потомок Каленхада, последний Серый Страж Ферелдена! Только он сумеет остановить Мор и спасти наш Ферелден, нас и наших жен и детей! Не подлый узурпатор со своими лживыми клевретами, не задавленная ими королева! Лишь законный наследник трона, Алистер Тейрин! Наш король!
Несколько мгновений висела тишина, а потом зал взорвался — воплями, аплодисментами, свистом, улюлюканьем… Радостных воплей и аплодисментов было больше. Молодец Анора, усмехнулся про себя Логейн, хорошие письма написала. Эамон сам не ожидал такого эффекта — и не получил бы, ему до Аноры расти и расти.