— Да, устраивает. С восьми до девяти, договоримся на это время.
— До девяти? Может, лучше двухчасовой сеанс? — если там всё серьёзно, то не лучше ли более активно взяться за излечение?
— Он столько не выдержит, — покачал головой брюнет.
— Я лечу без боли, — напомнила я очевидное.
— Скажем иначе — он столько не высидит. Но попробовать можно. В общем, давайте по обстоятельствам.
— Давайте, — что же там за пациент такой, что больше часа не высидит?
— И ещё одна просьба — я не хочу, чтобы вашего нового пациента видели другие посетители, которые могут оказаться в приёмной в это время. Это можно как-то организовать?
— Легко. Вот этим коридором пользуюсь только я, чтобы выйти сюда или в приёмную, — я открыла дверь, показывая помещение, которое он уже видел, когда ходил смотреть на сад. — Мои дети им теперь тоже не пользуются, у нас есть другой выход со двора, более удобный. Поэтому открывайте портал сюда.
– Χорошо, — мужчина кивнул, вложил монетки в мою ладонь и, задержав сжатый кулачок в своих руках, внимательно посмотрел мне в глаза. — Спасибо.
После чего быстро ушёл, не сказав традиционного: «До завтра». Я сказала эти слова сама, поскольку часы показывали без пяти полночь.
Уж не знаю, кого я рассчитывала увидеть, но почему-то мне и в голову не пришло, что мой брюнет принесёт ребёнка. Мальчик лет шести-семи полулежал у него на руках, завёрнутый в плед. Очаровательный малыш со светлыми, рассыпанными по плечам кудрями, насторожённо смотрел на меня тёмно-серыми отцовскими глазами. А то, что это отец и сын, было видно невооружённым взглядом, даже несмотря на разный цвет волос.
— Здравствуйте, — привычно поздоровалась я с вновь прибывшими. Двое сопровождающих коротко кивнули и отправились в пустующую приёмную, а брюнет с малышом — за мной, в кабинет.
— Эррол, познакомься, это миссис Троп. Она целительница, — мужчина привычно опустился в кресло и устроил ребёнка на коленях. — Это мой сын, Эррол, и он тоже пострадал от магического напалма.
— Не люблю целителей, — мальчик набычился, глядя на меня.
— Я не сделаю тебе больно, — пообещала я, опускаясь на корточки. Интересно, где у него шрамы. Личико было чистеньким, ручка, которой он придерживал плед у шеи — тоже, но это всё, что я могла увидеть. — Покажешь, где у тебя остались шрамы от напалма?
— Нет! — вскрикнул малыш и отпрянул от меня, крепче прижимаясь к отцу.
— Почему? — удивился тот. Похоже, такая реакция сына стала для него неожиданностью.
– Οна тётенька! — Эррол задрал голову, чтобы посмотреть отцу в лицо. — Я не буду показывать попу тётеньке, это неправильно, так мистер Лейд говорит!