.
У нас нет сведений о том, что конкретно делал А. М. Щастный в конце января – начале марта 1918 г. Большинство офицеров «плыло по течению». Нам трудно поверить, что А. М. Щастный оставался пассивным наблюдателем происходящего. В эти дни он подписывался флаг-капитаном по распорядительной части Штаба морских сил Балтийского моря>[192].
В день ухода линкоров из Гельсингфорса, 12 марта 1918 г., к командованию флотом вернулся контр-адмирал А. В. Развозов. Воспоминания В. А. Белли позволяют установить, как происходила смена власти на Балтийском флоте. «Как-то ближе к весне на “Кречете” собрались представители судовых комитетов, в речах которых звучали такие фразы: “Довольно нам товарища Ружека, давайте нам адмирала Развозова”. Фразу подлинно такую произнес старшина-электрик Е. [Л.] Дужек, входивший вместе с Е. С. Блохиным в управление флотом от Центробалта, эсер по партийной принадлежности. Собрание действительно постановило пригласить А. В. Развозова командовать флотом, с отменой должности начальника военного отдела Центробалта и с освобождением А. А. Ружека от его обязанностей»>[193]. Отметим, что Ефим Леонтьевич Дужек был комиссаром Минной дивизии, которая, как мы увидим позднее, играла существенную политическую роль в антибольшевистской деятельности. Г. К. Граф утверждает, что именно благодаря матросам Минной дивизии «было собрано общее собрание представителей всех судовых команд и членов Центробалта, которое постановило просить адмирала Развозова вернуться»>[194].
А. В. Развозов вступил в исполнение обязанностей командующего флотом, приведя с собой свою команду офицеров штаба, которые работали с ним в июле – декабре 1917 г. Очевидно, что описанное В. А. Белли собрание происходило 10–11 марта 1918 г., когда моряки осознали серьезную опасность немецкого наступления, неустойчивое положение русского флота в Финляндии и перспективу вступления в переговоры с немцами ради спасения флота. Было очевидно, что с «комитетами» немцы переговоры вести не будут. В начале апреля М. Б. Черкасский в письме к А. В. Развозову отмечал: «Команда вообще глухо волнуется неизвестностью, кого будут вешать [немцы] за все прежнее»>[195], – опасения матросов перед немцами, в глубокой контрреволюционности которых не было сомнений, способствовали сплочению личного состава флота.
Аналогично обстояли дела на Черноморском флоте. Когда он оказался «приперт к стенке» в Новороссийске в мае 1918 г., «общее настроение широких масс в начале не было подавленным или инертным – наоборот, замечалось охлаждение к пресловутым “комитетчикам” и “выборному началу”, перед лицом неизбежной гибели, массы, наученные горьким опытом предыдущего периода, жаждали твердой власти и порядка»