Талия моментально приговорила свою порцию и особо не стесняясь подтянула к себе поближе один из контейнеров с макаронами по-флотски, начав есть прямо из него. Не у одного меня волчий аппетит, так что следовало работать челюстью более интенсивно.
— А что конкретно ты умеешь? — продолжил интересоваться наш новый начальник.
— Если доступными словами, то могу ненадолго порабощать волю живых существ.
— Гипноз, получается? — заметно напрягся Беседин. — Как у тех, кто потерял собственную волю и стал куклой в чужих руках?
— Нет. Контроль такого количества объектов доступен лишь величайшему магу. Думаю, там что-то другое, раз вместе с ними здесь крутились даже одержимые. Вы их называете демонами, хотя им до этого ещё очень далеко. А мой здешний уровень пока что очень низкий, так что воздействие получается не всегда и не со всеми.
— Здесь, это в нашем мире?
— Да. Переход сюда дался мне очень тяжело. Пришлось воплощаться заново и терять часть прежней себя.
— Так, а вот с этого момента поподробней, — попросил парень. — Я читал твои допросы, но этого ты ни разу не касалась.
— Сразу скажу, что память осталась со мной лишь частично, так что каких-то откровений от меня не ждите. Мой мир… как бы выразиться помягче, пришлось срочно покинуть. Не выдумывайте себе ничего такого, там просто объявили всех полукровок вне закона, хотя до этого я занимала довольно высокую должность. Если проводить аналогию с вашим укладом, то получится нечто вроде советника при дипломатической миссии. Но всё это стало пылью в один момент. Наверное, мне единственной из всех удалось уйти… Но очень дорогой ценой. От меня осталась лишь бесплотная сущность, которая едва смогла вселиться в подходящее тело.
— То есть ты — тоже одержимая?
— В каком-то смысле так и есть, — не стала отрицать рогатая. — Но если демоны — это духовные паразиты, то у нас получилось что-то вроде симбиоза. Та девушка, подарившая мне тело, на тот момент умирала. Её разум почти затух, и она впустила меня добровольно. Мы слились в единое целое, благодаря чему я смогла освоить ваш диалект, культуру и другие важные вещи. Вместе с этим мне досталась её память, привычки и наклонности. Имя я тоже взяла в честь неё, всё равно моё прежнее здесь не произносимо. Так из бестелесной беженки и умирающей Натальи получилась я.
— А потом ты отрастила рожки и всё остальное? — Егор сделал неопределённый жест рукой.
— Верно. Это моя истинная форма, и вне её существовать я не могу. Оставшись человеком, мы скончались бы от ран даже раньше, чем нас дожевали болотные твари.