И не дождавшись моего ответа, скинула трубку.
— Всё в порядке? — тут же уточнил Алексей, не пропустивший ни слова.
— Вполне. Всё как всегда, одна волосы стрижёт, вторая — строит план по захвату мира.
— У них большой потенциал, — неожиданно заключил Алексей. — Видимо, все в тебя?
— Надеюсь, что так. Ибо их отец — большой тормоз, — невесело заключила я, махнув рукой официанту.
В ресторане мы просидели ещё час, на протяжении которого Алексей Игоревич с умилением наблюдал, как я, поддавшись чувству голода, пробую каждый третий пункт меню.
Домой меня привезли уже после девяти. Ощущала себя сытой и бесконечно уставшей. Лёшка тоже был каким-то потерянным, впрочем, по нему это было не сильно заметно, но непривычная молчаливость, так или иначе, бросалась в глаза. Отсутствие шумной болтовни и вечных шуточек-улыбочек выдавали в нём крайнюю степень задумчивости, что не мешало ему с уверенностью вести мою машинку, ибо обратно за руль меня так и не пустили. Понимала, что надо бы разозлиться, но всё равно безвольной лужицей растеклась по пассажирскому сиденью, как никогда ощущая себя на своём месте. На душе было странно, но главным открытием явилось понимание, что больше ничего не будет так, как прежде. И уже не имело никакого значения, беременна я или нет, поверил мне Орлов или же действительно воспринял всё как шутку, но что-то неуловимое раз и навсегда сегодня перевернулось во мне. Изменения пока слабо поддавались анализу, и я предпочитала просто смиренно сидеть на своём месте и украдкой разглядывать Лёшку.
Уже у подъезда долго топтались на одном месте, не представляя, что можно сказать друг другу. Он крутил в своих руках мои ключи, а я так и не решалась их забрать. Чувство дежавю накрывало нас с головой, дезориентируя и выбивая почву из-под ног. В школьные годы мы часто любили вечерами поболтать, стоя под родительскими окнами. Поэтому казалось, что стоит только закрыть глаза… и всё будет как прежде. Осень, вечер, шелест листвы и ничем не обремененная молодость, полная предвкушений и планов.
— Во сколько тебе завтра в клинику? — в итоге разрушил Орлов всё очарование наших воспоминаний.
— Перед работой поеду.
— Я с тобой, — категорично заявил Лёша.
— Зачем? — нахмурилась я. — Результаты всё равно только через день будут. У меня только кровь возьмут.
— Я с тобой, — железобетонно повторил он, с чем я не решилась спорить.
— Как знаешь, — безразлично отозвалась, протягивая руку за ключами. — Я пойду. Там девочки уже…
Что там "уже" я не стала договаривать: упоминать при нём лишний раз дочерей мне теперь было напряжно, словно каждое неосторожное слово могло его навести на ненужные мысли. Вся уверенность и безрассудность, что бушевали ещё пару часов назад в ресторане, вдруг стали покидать меня, выпуская на передний план страх и неуверенность.