– Удачно мы с вами встретились, – заключил хозяин.
– Удачно для меня! – хохотнул охранник, спрыгивая на землю.
– Для всех… – прошептал хозяин.
Холлан решил, что мэр Котари выделил для проезда через мост гораздо больше песенок в золотом эквиваленте, чем та, с которой сейчас расстался хозяин.
По тому, как бодро фургон подпрыгивал на неровной дороге, стало ясно, что процессия съехала с большого конного пути. Когда Холлан уже решил, что его мозги скоро превратятся в подобие омлета из хорошенько взбитых яиц, фургон остановился.
– «И под его лучами таял мрак», – продекламировал хозяин, приподнимая и отодвигая половицу.
Не стесняясь в выражениях, Холлан вылез из фургона и с удовольствием потянулся. Солнце слепило глаза, но мрак не спешил таять и покидать мысли наёмника. Как-то же придётся потом самостоятельно выбираться из этой глухомани! Лощина, покрытая жёлто-серым ковром неприхотливых растений, была спрятана от большого конного пути за холмами. Неровная синяя полоса Западной гряды отражалась в маленьком озерце, окружённом свежей травой с редкими вкраплениями цветов. Театр остановился у трёх заброшенных хибар. Милифри с Базилем, взявшись за руки, сидели на земле в тени опасно покосившейся стены. Холлан на секунду пересёкся взглядом с мальчишкой и тут же отвернулся, чтобы не видеть виноватого выражения его лица. Марсен немного поспорил с хозяином театра по поводу длительности остановки, но тот оставался непреклонен: и людям, и лошадям нужен был отдых. Марсен смирился, а потом вдруг вспомнил о своей флейте, и спустя пару минут ему уже подыгрывал барабанщик, а пышногрудая певица беззаботно кружилась рядом.
Холлан гулял у пруда, куда увели паслись лошадей. В зелёной траве торчали острые соцветия ржаво-красного цвета – как будто кисточку обмакнули в кровь. Птичий клевер, сказал бы Базиль. «В Пустоту Базиля», подумал наёмник. Он наматывал далеко не первый круг вокруг воды, как вдруг, подняв голову от собственных следов, отпечатавшихся в тёмной влажной почве, заметил, что на горизонте, на фоне Западной гряды, клубами поднимается пыль. Кто-то скакал к стоянке.
Холлан сунул в рот пальцы, пронзительно свистнул и бросился к фургону. Марсен, однако, не спешил лезть в тайник – во-первых, с той стороны опасности не предполагалось, а во-вторых, скоро стало понятно, что всадник один.
Когда он приблизился настолько, что можно было разглядеть лицо, Холлан вспомнил этого смуглого юношу. Помощник Аарена из кочевников. Юноша тем временем спрыгнул с тёмного жеребца и огляделся. Первым делом он кивнул Милифри и удивлённо проговорил он со своим кашляющим акцентом: