Пришлось продираться сквозь заросли шиповника и ежевики. Монашки, по всей видимости, не спешили и углубились лес в другом месте, не таком диком. Мальчишка с громким выдохом «Ха!» рубил ветви ножом, пока Холлан не шикнул на него. Лес вокруг был тих. Прошлогодние листья, сквозь которые пробивалась лесная трава, шуршали под ногами, создавая странное ощущение безвременья. Базиль ушёл вперёд, а Холлан выпал из настоящего, утонув в воспоминаниях.
По сухим жёлто-коричневым листьям, покрытым изморосью, они с Илисон, не оглядываясь, шли в неизвестность. Они шагали весь день без остановки, сквозь ветви, колючие кусты, проваливаясь ногами в заледеневшие болотца. Позади не осталось ничего. Впереди было лишь имя. Они ориентировались по солнцу. Они шли, пока не становилось совсем темно. Тогда они зарывались в листья и, обнявшись, накрывались единственным плащом. Илисон отключалась мгновенно, а Холлан лежал с открытыми глазами, слушал дыхание и ровное биение её сердца. Нельзя было её ненавидеть. Он дал клятву защищать Илисон, а клятва, данная умирающему – закон. Хотя для Холлана любое слово, сказанное тем человеком, было законом. Можно ли ненавидеть того, кого обещал защищать? Холлан так и не решил, и когда они добрались до Порт-Акара и нашли Тимара Акруса, он запихнул свои сомнения подальше и просто выполнял свой долг.
Базиль заметил её первым. Сначала указал Холлану на обрывок коричневой ткани, повисшей на колючих ветках. Тогда только наёмник и разглядел женщину. Она сидела на корточках, покачиваясь, что-то бормоча, спрятав голову в коленях и закрывшись руками. Базиль, осторожно ступая, приблизился к молодой поросли деревьев и стал обходить их по кругу.
Под ногой хрустнула ветка. Женщина вскочила, взвизгнула и метнулась в сторону от Базиля. Коричневая юбка запуталась в кустах, надорвалась и обнажила серые подштанники.
– Мы не враги! – закричал Базиль и бросился женщине наперерез.
Она скакнула вбок и оказалась прямо перед подоспевшим Холланом. Он крепко схватил женщину за плечи. Она вытаращила на него свои огромные глаза навыкате и заорала. Холлан быстро закрыл ей рот рукой и прижал к стволу ближайшего дерева.
– Тихо! – резко сказал наёмник, но заметив слёзы в её глазах, сразу убрал руку и как можно спокойнее повторил: – Тихо. Что случилось?
– Все… – прошептала женщина, – все…
Она вдохнула, всхлипнула и начала причитать всё громче, пока не сорвалась на крик:
– Все мёртвые… Все мёртвые. Все мёртвые!
– Холлан, смотри! – воскликнул Базиль.
Наёмник проследил, куда указывал парнишка. На груди у женщины висела треугольная серебряная пластинка, в середине которой был выбит круг, а в нём перевёрнутый треугольник. Знак Стэн-Ноута.