Холлан поднял меч и примерялся к разлапистой еловой ветке.
– Это значит… – Холлан размахнулся.
Вж-жик! – ветка рухнула на землю.
– …что эта тварь…
Вж-жик! – за первой последовала вторая, третья. Наёмник убрал меч в ножны.
– …двадцать лет назад была лекарем.
Наёмник потащил ветки к телам культистов. Базиль поражённо взглянул на лысого мужчину, который опустил голову и глядел в траву.
– А это зачем?
Холлан поднял тело одного из культистов за руки и кивнул Базилю на ноги. Вместе они переложили его на еловые лапы.
– Придётся по одному, – пробормотал наёмник.
– Холлан, – начал было Базиль, но наёмник не дал ему спросить снова.
– Там земля мягче.
– Что?! – взвизгнула монашка.
Холлан уже успел позабыть о ней – она сидела тихо, а её коричневое платье почти сливалось со стволом дерева. Наёмник вздохнул:
– Ты же сестра последней милости.
Монашка хмуро смотрела на него и молчала.
– Вы же сами говорите, как там? Что каждый может рассчитывать на последнюю милость?
– Каждый достоин последней милости, – тихо сказала монашка, а потом вновь повысила голос: – Но я не буду хоронить убийц!
– И не надо, – мягко ответил Холлан, – этим займётся наш недостойный друг.
Холлан срубил ещё ветви, и они с Базилем оттащили тела к костру. Монашка сначала пошла с ними, но ещё издали увидев поляну, остановилась как вкопанная и так и стояла вдали, пока Холлан не провёл мимо неё культиста. Тогда она, словно очнувшись, вскрикнула и отшатнулась, но всё же последовала за ними на поляну.
– Дай мне хотя бы ножны, – умолял лысый мужчина, протянув к Холлану связанные руки. – Так я до ночи и на ладонь не продвинусь!
Наёмник только усмехнулся, а Базиль метнулся к деревьям и прибежал обратно с изогнутым лодочкой куском старой сухой коры.
Конечно, культист был прав. Копать яму у них не было времени. Холлан решил положить тела под обрывом и засыпать землёй со склона. Монашка принялась было кричать на Холлана, когда тот отцепил и обыскал поясные сумки её спутниц, но наёмник не обратил внимания. Деньги она, впрочем, забрала без возражений. Потом она кричала, что не позволит положить сестёр рядом с их убийцам, на что Холлан пригрозил, что привяжет её и заткнёт рот, чтобы она не мешала работать.
Базиль медлил.
– Что там, опять духов надо задобрить? – устало спросил Холлан.
– Кровь пролилась, но это не охота… Духам леса плевать на людей. Но сказать что-то надо.
Монашка подошла к телам своих сестёр, начертила в воздухе скорбный круг. Затем она преклонила колени, что-то прошептала над каждой, а когда поднялась на ноги, обняла себя руками и тихо заплакала.