– Илисар был ранен, и мы знали, что он не переживёт ночь.
Три стрелы в спине. Очень неудачно, сказал Илисар, когда Холлан со всей возможной аккуратностью обломал древко. Сказал, что удачей в этом случае считалась бы стрела прямо в сердце – быстрая смерть. Вытаскивать запретил, да Холлан и не стал бы. Хотя… Он хотел бы подарить князю быструю смерть, раз уж жизнь всё равно покидала его.
– Зря я не говорил, но ты и так знаешь. Ты мне как сын, Холлан. Я хочу, чтобы ты жил. Поэтому притворись, что ненавидишь меня. Не хмурься, мальчик, это не предательство. Воля умирающего – закон. Но это, – князь провел по татуировке на лице Холлана, – носи с гордостью.
Холлан наклонился и поцеловал князя в лоб. У того в глазах стояли слёзы – может быть, от боли.
– Барс, – позвал князь.
– Нам конец, господин, – весело отозвался воин и широко улыбнулся, демонстрируя дыры между оставшимися зубами.
– Свяжи Илисон и Холлана. Они рабы, пытавшиеся нас предать, понял?
– Понял, Илисар.
Князь закрыл глаза, хрипло вдыхая и выдыхая сквозь зубы. У него больше не осталось сил на слова.
– Сильнее, Барс, не поверят же, – проговорил Холлан.
– Может, в зубы дать для достоверности? – огрызнулся мужчина.
– Извини, – Холлан посмотрел Барсу в глаза, чтобы запомнить их: серо-голубые, окружённые сеткой морщин. Безжалостный воин, который любил травить байки за кружкой пива, а ещё чтобы маленькая дочка трактирщика сидела у него на коленях и заплетала в косички его длинные седые волосы.
Барс потрепал его по щеке, как будто Холлану снова было десять лет. Он тогда боялся старого воина. А теперь грудь сжало от тоски. Это прощание.
– Только бы удалось, – проговорил Барс уже без улыбки. – Илисон, за тебя боюсь.
– Я им живой не дамся, – отрезала девушка.
Барс провел рукой по её коротко стриженым волосам и принялся насвистывать, связывая девушку по рукам и ногам.
– Молитесь богам, чтобы они даровали нам быструю смерть.
Боги не слышали. Они давно оставили людей. Племя не привыкло ждать милости ни от богов, ни от людей, ни от природы. Горы беспощадны – всё или ничего. Если снег – то ослепляющий кристальными ледниками, застывшими словно слёзы на вершинах. Если солнце – то палящие лучи, нагревающие тёмные скалы так, что на них можно кипятить воду. Если ветер – то сносящий крыши. Если смерть – то быстрая, как прыжок с обрыва, или медленная и мучительная, превращающая секунду в вечность.
– Воины союза оставили меня и Илисон в живых, – Холлан дотронулся до рисунка змеиной головы на шее.
Их оставили в живых, хоть у них и были метки племени на лице: линия, идущая через висок от лба до середины щеки, оканчивающаяся наконечником стрелы и точкой. На левой щеке стрела, направленная вниз – символ мира, на правой – вверх, символ войны. Но также у них обоих был и знак раба – чёрный ромб на шее под ухом. Ослеплённые победой воины Союза Племён не стали разбираться и отправили парня с девушкой к остальным рабам и жителям деревни.