На следующий день она снова пошла в Лабиринт, и это было лишь началом её бесконечных походов к Королю. Каждый день на протяжении трёх месяцев она ходила одной, самой короткой дорогой, как другие ходят на службу. Изредка Гоблины не пускали её, потому что Джарет был занят или находился в отъезде. Она бы уже давно отчаялась, если бы периодически кто-то из старых знакомых, помнивших её ещё маленькой девочкой, не шептал ей на ухо, что с Тоби всё в порядке, что о нём заботятся. Она бы не стала верить им, если бы среди них не оказалась одна из рыжих девчонок – Сара знала, что сестрички просто не умеют врать.
Девушка напрягала всё своё воображение, чтобы придумать новые и новые аргументы, пытаясь доказать Джарету, что он не прав. Она цитировала ему Библию, даже что-то про богоматерь с младенцем, сама до конца не понимая, что говорит. Сколько раз она пыталась объяснить ему, что он живёт в грехе! Джарет поднимал брови и притворно охал, Билли, всегда присутствовавший при разговорах, просто давился от смеха. Им не надоедала эта игра.
– Бог осуждает то, что здесь творится, – говорила Сара.
– Он тебе так и сказал? – спросил Билли и захохотал, утирая слёзы.
– Тихо! – шикнул Джарет на Червяка. – Мои боги, Сара, говорят мне, что всё идёт отлично. Разве тебе было здесь плохо? А что сделал для тебя твой новый бог?
Первое время Джарет спорил с ней и убеждал вернуться, но потом Сара с всё нарастающим волнением начала понимать, что их диалог становится всё больше её монологом, который превратился для мужчины в одно из его многочисленных развлечений. Он часто просто задавал вопросы, предоставляя Саре самой выкручиваться: «Разве я так многого от тебя требовал?» – спрашивал он, а девушка не знала, что ещё сказать.
Иногда при этом бессмысленном монологе Сары присутствовали другие люди – то какая-то девушка сидела у трона Джарета и массировала ему ноги, то другая делала ему маникюр, то портной бегал вокруг Короля, подгоняя длину рукавов на новом костюме, то какой-то молодой человек за отдельным столиком грел над переносной конфоркой вино, подмешивая туда мёд, травы и специи. Сару преследовал этот запах даже во сне. Но она не отчаивалась, она должна была стоять на своём – ведь у неё не было другого выбора. Терпение – благодетель, говорили ей монашки.
С каждым днём отвращение Сары к Джарету росло: теперь она видела, что он не так молод – ему точно было за сорок, что для девушки было чуть ли не синонимом старости; после балов на его лице оставались следы нестёртой косметики; у глаз и в углах рта виднелись мелкие морщинки; среди волос можно было заметить седину; глаза были всегда едва заметно подкрашены… После очередной неудачи Сара шла домой и не понимала, как она не видела всего этого раньше. Он был ужасен, ужасен! Любитель вина и лёгких развлечений! Но и это было не всё: отец Амброзий рассказал Саре о том, что Джарету было подчинено множество торговых сетей, и ни один груз не приходил в порт без его ведома. Руководство города никогда не принимало важных решений, не посоветовавшись со своим негласным правителем. В тот вечер, когда Джарет забрал её с улицы, Сара пошла с ним ещё и потому, что его имя показалось ей знакомым, но теперь она смутно припоминала, что разговоры взрослых велись о сложностях, связанных с торговлей и ввозом товаров, а имя Джарета упоминалось шёпотом и с оглядкой.