– Осторожнее, не бродите одна, – не глядя на собеседницу, сменил тему граф. – Маскарад привлекает охотников.
– Вы тоже охотник, – понурилась девушка. – Помнится, ночью решили, будто… Словом, – чуть слышно закончила она, – женщина без фамилии и положения хуже публичной девки, даже если состоит на службе.
– Я слышал, вам вернут фамилию, – напомнил Лукаш, – и даже подарят новую. Ваше положение же… Женщина – существо, подчиненное мужчине, а светская жизнь размывает границы морали. Ночью мне показалось одно, на деле вышло другое. Но да, госпожа Вард, на вас может предъявить права любой аристократ. Формально вы даже не крестьянка.
Ноэми понурилась. Незавидная судьба!
Однако граф обмолвился о смене фамилии. Неужели герцог не пошутил, и откуда Лукашу известны такие подробности? Не подслушивал же он, прячась за слугами!
– Да так, – ушел от ответа де Сард, беспокойно посматривая по сторонам. – Дамиан не Вен обронил занятную фразу. Мол, удивит всех невестой, а в первую брачную ночь… – Лукаш закашлялся и облек слова герцога в более мягкую форму: – Словом, жена сполна испробует супружеского долга.
– До смерти? – побелев, еле ворочала языком девушка.
– Нет, – рассмеялся первый министр. – Так, чтобы через девять месяцев родился сын.
Рука Сумеречного графа легла на веер Ноэми. Лукаш не смотрел на нее, сидел на достаточном расстоянии, но девушка остро ощущала чужую близость и повисшее в воздухе напряжение. Ноэми заерзала, гадая, не стоит ли встать. С другой стороны, Лукаш не нарушал правил приличий. Лучше бы нарушил! Девушка хотела снова почувствовать вкус его губ. Они манили, напоминали конфеты – так же сладко и нельзя много есть, чтобы не испортить здоровье. Ноэми задумалась: не искушает ли так Великая Мать? Говорят, в жизни каждого ждет испытание.
– Дневник, – отвернувшись, напомнила девушка.
Слова давались с трудом. Она понимала, это не обычное волнение, а именно стеснение мужчины. Конкретного мужчины, близость которого стала одновременно наградой и проклятием.
– Вам совсем неинтересны планы его светлости? – голос прозвучал гораздо ближе, нежели она ожидала.
Ноэми вздрогнула, вскочила – и оказалась пришпилена, словно бабочка, рукой Лукаша.
Кровь прилила от желудка к щекам, задушила жаром.
Девушка прикусила губу. Мурашки пробежали от шеи до кончиков пальцев и, видимо, добрались до де Сарда, раз тот встал, по-прежнему не отпуская руки Ноэми. Она заерзала, загнанная в угол, смятенная. Мысли сменяли друг друга быстрее, нежели Ноэми успевала их поймать. Смирившись, она замерла, неустойчиво, изогнувшись, стремясь хоть как-то отдалиться от Лукаша. Пальцы дрожали.